"Эммануил Генрихович Казакевич. Сердце друга (Повесть) " - читать интересную книгу автора

это был плод воображения, лихорадочного сна!
Но полковник сидел на месте, и это был, несомненно, реальный
полковник, притом - полный желчи ревнитель уставов.
Посреди гула негромких разговоров, сухого треска открываемой и
закрываемой двери и свиста ветра, то усиливающегося, то слабеющего, в
землянке вдруг раздался звук, похожий на шипение закипающего молока, потом
послышалась громкая и приятная мелодия: Майборода завел патефон.
- Это зачем же? - встрепенулся полковник. - Прекратите. Нашли время!
Акимов, дававший артиллерийским офицерам цели на поражение, остановил
карандаш, которым метил что-то на карте, и, взглянув на полковника в упор,
спокойно возразил:
- Это я распорядился. Пусть играет. Немцы к этому привыкли. Если не
поиграть вечером, они еще, чего доброго, заподозрят неладное. Военная
необходимость, товарищ полковник.
"Попробуй придерись к этому черту", - подумал полковник, с уважением
глядя на склоненную над столиком упрямую голову Акимова. Наблюдая за
подготовкой боя, полковник не мог не отметить внешнего спокойствия и
непринужденности молодого комбата, управлявшего людьми с уверенностью,
которая дается привычкой командовать и личным бесстрашием.
- Минометная батарея немцев стоит вот здесь, - продолжал Акимов,
энергично ткнув карандашом в какую-то точку на карте. - Накройте мне эту
батарею, и я - царь.
Телефон заверещал, связист взял трубку и тут же передал ее Акимову,
сказав:
- Вас командир полка просит.
Акимов поговорил с Головиным, вернее, молча слушал, что говорит ему
командир полка, время от времени коротко вставляя: "понятно", "есть",
"слушаюсь", "будет сделано". Только в конце разговора он вдруг покраснел и
воскликнул:
- Что за наказание, товарищ майор! Опять про эту переводчицу! Да
избавьте меня, бога ради, от такой обязанности - оберегать девицу... Есть.
Хорошо. Ладно.
Он положил трубку, чертыхнулся и, разведя руками, сказал капитану
Дрозду:
- Всё о вашей переводчице пекутся. - Он задумался, ехидно усмехнулся
и добавил: - Наверно, у нее высокий покровитель какой-нибудь есть. Держал
бы ее при себе.
Дрозд ответил сдержанно:
- Уж не знаю, есть или нет. Не мое дело.
Вошел низенький квадратный старшина, доложивший, что прибыли
боеприпасы. С его шинели ручьями сбегала вода. И еще приходили люди с
донесениями и просьбами разного рода.
"Все идет нормально", - думал полковник. Он поднялся с места и
сказал:
- Пора. Я пойду погляжу ваш передний край.
- Прикажете сопровождать вас? - спросил Акимов, тоже вставая.
- Занимайтесь своим делом, а со мной пошлите кого-нибудь.
Адъютант батальона, лейтенант Орешкин, румяный, стройный, как
тростинка, и красивый, как куколка, поняв кивок Акимова, взял автомат и
пошел вслед за полковником.