"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу автора

кажется Небабе, и что если можно было бы различать друзей и врагов по их
головным уборам, то на свете было бы гораздо легче жить.
В комендатуре солдатам сказали, что фронт находится так далеко на
западе, что коменданту даже неизвестно точно - где именно. Им посоветовали
двигаться на запад, все время на запад.
Переночевав в комендатуре, солдаты рано утром опять двинулись в путь.
Город еще спал. Только кое-где в маленьких лавчонках и во дворах
начиналось движение, слышались зевки, виднелись растрепанные головы
женщин. Небо было по-утреннему серое, подернутое легким туманом. Но с
каждой минутой туман таял, небо вскоре очистилось и заголубело. Большая
дорога терялась среди холмов. На придорожных деревьях вовсю заливались
птицы. Огромное солнце вставало за спиной. Впереди солдат двигались их
длинные пресмешные тени, уходя головами чуть ли не к самому горизонту.
Тени становились все короче, воздух - все теплее, настроение - все лучше.
Вскоре солдаты догнали целый табор мужчин, женщин, детей и стариков.
Толкая перед собой тачки или ведя рядом с собой нагруженные кладью
велосипеды, эти люди шли по обочине дороги. Минут двадцать они и солдаты
шли рядом - два чуждых друг другу мира. Потом солдаты сели в тень, чтобы
позавтракать, а те - ушли вперед. Потом те люди расположились табором в
придорожной роще, чтобы позавтракать, и солдаты их обогнали и ушли
несколько вперед. Затем солдаты, которые мало спали этой ночью, решили
соснуть. Они свернули с дороги вправо, но поблизости не нашлось
подходящего места - здесь росли осинки и было мокро. Зато дальше, примерно
в полукилометре, виднелось хорошее высокое место, с оползшими песчаными
краями, из которых там и сям торчали корни сосен. В этой сосновой роще на
травке, выросшей на песке и пригретой солнцем, солдаты уснули. А когда они
проснулись, то обнаружили, что неподалеку от них расположился все тот же
табор. Что это был именно тот, а не другой, можно было узнать хотя бы по
тому, что тут крутилась девчонка с такими рыжими волосами, каких,
вероятно, немного сыщешь на свете. Ее ослепительная голова мелькала то
тут, то там среди сосен.
Зуев, у которого в Архангельской области жил сын почти с такими же
рыжими волосами, подошел поближе и долго следил глазами за этой девчонкой:
она слонялась по лагерю, голодными глазами заглядывала в горшки с пищей,
которую кое-кто варил на небольших кострах, или приставала к другим
детям - то толкнет мальчишку, то вцепится в волосы девчонке, потом
отбегает, прячется за дерево и через минуту появляется на другом конце
поляны.
Зуев следил за ней, усмехаясь. Потом до него донесся разговор
сидевших неподалеку мужчины и женщины. Прислушавшись, он сделал большие
глаза и быстро вернулся к своим.
- Это немцы, - сказал он.
Солдаты удивились. Немцы в их представлении были жестокими,
вооруженными до зубов людьми. Солдаты подошли ближе к немецкому табору. И
чем дольше они глядели, тем яснее становилось для них то как будто простое
обстоятельство, что это были старики, женщины, мужчины и дети, хотя они
были немцами. Солдаты видели, как немцы едят скудную пищу, варят
суп-затируху из одной воды с какой-то темной мукой - суп, достаточно
знакомый и русским людям на всем протяжении огромного тыла. Негромкие
разговоры, плач маленьких детей и визг больших, отчаяние матерей и тупая