"Эммануил Казакевич. Из дневников и записных книжек " - читать интересную книгу автора

Хотя он кадровый офицер, но не кастово ограниченный, как его помощник
Антонюк, а человек мыслящий, сильный, добродушный и прямой, полный интереса
к людям и событиям.
Второй герой романа - капитан Сердюк. Это человек ограниченный, живущий
настоящим днем, политически необразованный, служака. Он имеет много
благородных, прекрасных черт, свойственных русскому человеку. Он храбр,
бесшабашен, полон играющих сил. Вторжение в Германию, освобождение Европы
заставляет его понять роль советского человека, воина
армии-освободительницы. Он начинает понимать свою историческую миссию (...)

_____
Итак, началась литературная моя деятельность. Две маленьких лодочки
пустил я в море, и они, удаляясь, теряются в туманном море, становятся уже
не моим достоянием, а достоянием волн играющих и ветров бушующих. Два
крошечных паруса еле виднеются в безграничной пучине, но пучина требует меня
всего. И вот я как неопытный пловец стою на скалистом берегу, готовый к
прыжку в пучину. Страшно и сладостно стоять так на открытом ветру.


(К РОМАНУ "ВЕСНА НА ОДЕРЕ")

Унизительная дрожь перед начальством (чувство Кекушева) и поэтому - в
качестве компенсации - желание вызвать эту же дрожь у подчиненных.

_____
Для того, чтобы быть чем-то для кого-нибудь, надо быть чем-то и для
себя самого. Надо верить в себя и надеяться на себя, только тогда можно
понадеяться на других.

_____
Этот человек - вроде английской транскрипции: читается совсем не то,
что пишется.

(2-я половина июня 1948 г.)

Не убили ли популярность, всеобщее признание и далеко идущие надежды
людей на меня мою поэзию - робкий цветок, только изредка высовывающий
благоуханную голову из-под сумятицы временных и скоропреходящих слов? Я
словно опустошен. "Оправдать надежду" - не значит ли это уже превращение во
многом стихийного творческого процесса в сознательное ремесло? Тут нужны
огромные творческие силы и мужество, чтобы стать выше всего и идти своей
дорогой в одиночестве. А ведь путника тянет на огонек, на теплый очаг и
ласковое слово. А цель так далека, так неверна, и неизвестно существует ли
она вообще и станет ли сил, чтобы дойти. А не дойти хоть на сантиметр - это
все равно, что не начинать вовсе свой путь.
За окном дождь, а в Москве 36° жары.
"Крик о помощи" - повесть о гетто, но о гетто с точки зрения русского
человека, советского офицера.
Это умница, мудрый разведчик, тайный поэт.