"Александр Казанцев. Полярная мечта (Мол "Северный") (Научно-фантастический роман, Часть 1)" - читать интересную книгу автора

Такое слияние было бы возможно, если бы ядра натолкнулись одно на другое,
летя со страшными скоростями. Чем выше температура звезды, Солнца, тем
быстрее движутся в нем, все время сталкиваясь, атомы. Однако, чтобы атомы
кислорода могли столкнуться, понадобилось бы иметь миллиарды градусов.
Таких температур на Солнце и звездах нет. Но миллионы градусов есть. Какие
же атомы могут столкнуться при таких температурах? Мы пока что не может
представить во всей сложности происходящие там процессы. Но обратимся к
самому легкому атому, к водороду. Вот если столкнутся и сольются четыре
ядра водорода, - а это может случиться, если налетят друг на друга два
двойных по массе атома так называемого тяжелого водорода, или дейтерия, -
то новое, образовавшееся от слияния ядро будет ядром атома гелия. Гелий -
в русском переводе "солнечный". Его давно обнаружили на Солнце. Образуется
гелий, и при этом освобождается огромное количество энергии - в десять раз
больше, чем при распаде урана в атомной бомбе (при одном и том же
количестве вещества). Отталкивание самых легких ядер, ядер водорода не так
уж велико. Скоростей, с которыми движутся атомы в накаленной до десятка
миллионов градусов массе Солнца, для столкновения таких атомов достаточно.
Вот вам солнечная реакция, дающая всю энергию, какую излучает Солнце на
Землю. Как оказывается, солнечные лучи, дающие жизнь всему живому, обязаны
превращению четырех атомов водорода в атом гелия! Так почему, я вас
спрашиваю, не создать такую солнечную реакцию на Земле? Ведь водород не
уран! Он повсюду! Вода, обыкновенная вода - вот атомное топливо будущего!
И мы умеем кое-что делать, умеем превращать в гелий тяжелый водород. Но
вот беда! Его можно получить лишь из тяжелой воды. А где ее взять? Она
только редкая примесь, которую с трудом обнаружишь в обыкновенной воде. А
нам с тобой нужно решать задачу превращения в гелий обыкновенного
водорода! Использовать обычную воду как атомное топливо.
Овесян остановился, переводя дух. Ему самому показалось смешным, что он
так увлекся. Ведь его слушала одна только девочка. Да и поняла ли она?
А девочка подошла к нему близко, привстала на цыпочки и спросила:
- Можно мне за это вас поцеловать? - и, не дожидаясь ответа, поцеловала
молодого профессора.
Пожалуй, Овесян и забыл бы об этом незначительном эпизоде, если бы через
несколько лет к нему, только что избранному академику, не явилась рослая,
красивая девушка с университетским значком. Она сказала, что он, академик
Овесян, должен выполнить свое обещание, затребовать ее из университета,
сделать своей помощницей.
Овесян сначала рассмеялся, но что-то в сосредоточенном лице девушки, в
упрямой складке между ее тонкими бровями, в пристальном взгляде серьезных
глаз заставило академика задуматься. Он улыбнулся, вспомнив, быть может,
детский поцелуй, невольно даже потер левую щеку, - отлично помнил, что это
была левая щека!
И тут он безжалостно подверг дерзкую аспирантку самому жестокому экзамену.
Она стояла у маленькой доски в его кабинете, а он ходил по комнате и
забрасывал Машу вопросами. Часто его вопросы выходили далеко за пределы
университетского курса. Девушка краснела, лоб ее покрылся испариной,
иногда она просила разрешения подумать, иной раз смело требовала пособие,
книгу, справочник, журнал, часто иностранный. Академик не протестовал:
только знающий человек может пользоваться книгами. Маша отвечала, решала
самые трудные задачи, которые Овесян перед нею ставил, и смотрела на него