"Александр Казанцев. Говорящий холст" - читать интересную книгу автора

АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ КАЗАНЦЕВ

ГОВОРЯЩИЙ ХОЛСТ

Я дарю вам этот холст. У меня на родине
принято дарить то, что понравилось гостю.

Солнце нещадно палило.
Я шел к лесу. Густая зеленая стена манила прохладой.
Голова кружилась от медвяных запахов. В хлебах, колыхавшихся по обе
стороны, маячили васильки.
Лес был смешанный. Ели тянули вниз мохнатые лапы, заботливо прикрывая себя
до самой земли. Рядом, будто беззвучно, тряслись в неуемном хохоте
жизнерадостные и легкомысленные осины. А поодаль, казалось, хмуро и
осуждающе мыслили дубы.
При ходьбе в чаще появлялись и пропадали березки. Словно девушки в белых
платьях играли там в прятки. Синеокие, светлокосье, смешливые... Возьмут
за руку и утащат в свой хоровод, чтобы снова стал молодым...
Великий Гёте семидесяти четырех лет создал знаменитую Марианбадскую элегию
- тайную песню о своей взаимной любви с девятнадцатилетней Ульрих, легкой,
восторженной, белокурой...
И тут я увидел... свою девятнадцатилетнюю!..
Профиль как с камеи! Тяжелый узел волос на затылке вороненой сталью
блестит на солнце. Стрельчатые ресницы, устремленные вперед вместе с
нацеленным взглядом.
Я опешил. Остановился.
Можно понять Фауста, продавшего за молодость душу дьяволу! Не себя ли
вспомнил Гёте, создавая своего бессмертного доктора? Спустя семь лет после
нежной и горькой, как запах черемухи, вспышки чувств к кроткой девушке!
Девушка сидела перед мольбертом.
Оглянулась и отнюдь не кротко, а насмешливо взглянула на меня.
Должно быть, лицо мое было уморительным, когда я рассматривал изображение
на холсте.
Прохладный лес только что манил к себе густой зеленой тенью, а здесь... он
пылал!
Огненный смерч перелетал с дерева на дерево. Высокие стволы взвивались
факелами. Дым стелился по земле, и сквозь него просвечивали злые языки
пламени, подкрадываясь по иссохшей траве к очередной зеленой жертве.
- Что это? - изумленно спросил я, забыв "закон гор" и все слова
приветствия.
- Стихия! - ответила художница, пожав обнаженными покатыми плечами, мечтой
ваятелей. И вытерла кисточку тряпкой.
- Простите, - начал я. - Понимаю, непосвященным полработы не показывают.
Но, может быть, вы сделаете мне исключение? - И я назвал себя.
Она улыбнулась:
- Фантаст должен понять меня.
- В чем?
- В желании увидеть то, чего нет.
- В игре воображения?
- Если хотите, то так. Кстати, это уже не половина работы. Это законченный