"А.П.Казанцев. Пунктир воспоминаний (автобиографическая повесть)" - читать интересную книгу автора

мной институтские двери.
Теперь предстояло перевезти с вокзала багажишко. Хозяйка дала
полуразвалившуюся тачку. На пути из Томска-Первого под тяжестью чемодана и
книг она стала ломаться. Приходилось ее чинить, то и дело надевать
слетавшее колесо и снова толкать перед собой. В этой упорной борьбе с
тачкой появилось первое в моей жизни стихотворение:

С жизнью в бой вступай смелее,
Не отступай ты никогда,
Будь отчаянья сильнее -
И победишь ты, верь, всегда!

Эти наивные, полуребяческие строчки стали моим девизом на всю последующую
жизнь. В трудную минуту вспоминалась проклятущая тачка. И это помогало!
Поселившись в доме, подаренном золотопромышленником хозяйке, в одной
комнате с ее сыном, которого надлежало учить арифметике, я стал жадно
слушать лекции в институте, бегая по уличным лестницам непременно через
ступеньку и обязательно перегоняя всех прохожих, издали намечая идущего
впереди.
Физика! Профессор Борис Петрович Вейнберг. Его ассистент, впоследствии
академик Кузнецов. Математика! Профессор Василий Иванович Шумилов.
Бородатый мужичок, промышлявший в трудные годы для прокорма семьи извозным
промыслом. Непревзойденный лектор! Вот кто приобщил меня к любимым наукам.
Очередная поломка "жизненной тачки" произошла в декабре 1922 года, когда
заканчивался триместр. Из центра указали, что всех вольнослушателей
надлежит или отчислить, или перевести в студенты. Можно было припомнить и
шестнадцать лет, и по два класса реального и технического училищ, даже
грозного деда, главу фирмы, не говоря уже об опоздании на приемные
экзамены. Словом, с институтом мне пришлось бы распрощаться, не будь
профессоров Вейнберга и Шумилова. Благодаря их заступничеству
вольнослушатель стал студентом, но... условно. Требовалось к концу года
сдать МИНИМУМ для перехода на второй курс. Тогда не сдавали всех
предметов, как сейчас, а набирали 75 процентов из нескольких по
собственному выбору. Каждая дисциплина оценивалась определенным числом
очков.
К концу года мне удалось сдать экзамены и за первый, и даже частично за
второй курс.
Дальше все пошло гладко до пятого, последнего, курса. Здесь я застрял и
проучился вместо пяти семь с половиной лет! Проекты выполнял намеренно
повышенной трудности. И в диплом они вписывались с присвоением конструкции
имени автора.
Тогда еще жива была память о "вечных студентах", которые учились сколько
вздумается. Потому мне и удалось совмещать учебу с работой в летнее время
на производстве. Я поставил перед собой задачу: освоить те профессии, с
которыми мне как инженеру придется иметь дело. Ради этого я работал на
заводе "Машинострой", возникшем на базе института, и на многих заводах
Урала, Сормова, Москвы. Работал даже помощником механика Белорецкого
металлургического завода, будучи еще студентом, правда, законтрактованным
этим заводом.
Контрактация с выплатой повышенной стипендии оказалась как нельзя более