"А.П.Казанцев. Пунктир воспоминаний (автобиографическая повесть)" - читать интересную книгу автора

обходился без них наилучшим образом.
Мы поселились в каменном одноэтажном здании мастерской. Пришла пора
подумать о дальнейшем образовании. Решили, что мы с братом поступим в
соседнее механико-строительное техническое училище. Брата к приемным
испытаниям готовил наш родственник Владимир Васильевич Балычев, бывший
инспектор реального училища. Я занимался сам. Точные науки всегда давались
мне легко. Геометрию прошел всю за одну неделю, и не только выучил, но и
влюбился в нее.
Экзамены мы с братом выдержали осенью 1920 года и из совслужащих снова
превратились в учеников. Техническое училище не только открыло передо мной
просторы техники, но и определило жизненный путь. И если брат, безгранично
преданный спорту, закончил потом Московский институт физкультуры и
посвятил себя любимой борьбе (он и сейчас мастер спорта СССР и член
Всероссийской судейской коллегии по борьбе), то я мечтал только об
инженерстве. С увлечением работал в мастерских училища, овладевая рабочими
профессиями, гордился собственноручно сделанными гаечными ключами и
табуретками. Училище тем временем преобразовали в техникум.
Спустя два года, в 1922 году, закончив два курса техникума и перейдя на
третий (что в те времена приравнивалось первому курсу вуза), я плавал по
Иртышу масленщиком-практикантом на пароходе "Петроград". И случилось так,
что соседнюю с практикантской каюту занимал почтенный пассажир, заведующий
главпрофобром. Он почему-то заинтересовался моей судьбой и стал убеждать в
том, что нет никакого смысла заканчивать техникум - он просто даст мне
направление главпрофобра в Томский технологический институт.
Мысленно представляю себе, как недавний масленщик с не отмытыми дочиста
руками и солидными бумагами главпрофобра в кармане покатил в знакомый ему
Томск. И там шестнадцатилетний паренек в распахнутой на груди рубахе и с
взлохмаченной головой явился к маститому томскому адвокату Петрову, у
которого останавливался в детстве с мамой. Конечно, семья адвоката
встретила незваного гостя настороженно. Мало он походил на сына Магдалины
Казимировны, которая привозила его к профессорам. Уж не убил ли этот
бродяга полуслепого мальчика? Не захватил ли его документы и
рекомендательное письмо к адвокату? Уж не собирается ли он ограбить
богатую квартиру? Паренек не подозревал, какое смятение вызвал он у
томских знакомых своим появлением, и без всякой задней мысли сел за
пианино.
Шопен, седьмой его вальс, рассеял все сомнения! Конечно, это играл сын
Магдалины Казимировны, чудесной музыкантши. Пусть у паренька и не слишком
скромный взгляд, но надо ему помочь и устроить на квартиру к Кайманковой,
той самой, у которой сын от богатея-золотопромышленника Хворова.
Если посмотреть из теперешнего далека, то паренек и впрямь был дерзкий.
Опоздав к приемным испытаниям, он потрясал перед институтским начальством
главпрофобровским направлением "с производства". Начальство сомневалось.
Ведь претенденту на студенческую фуражку с молоточками (в ту пору их
носили!) всего шестнадцать, а не требуемые восемнадцать лет! Не говоря уже
об отсутствии законченного среднего образования! Впрочем, у кого оно тогда
было законченным! Империалистическая, а потом гражданская войны. Госпитали
в школьных зданиях!..
Все же настырного парня зачислили вольнослушателем, разрешили посещать
лекции, но никаких студенческих прав он не получил. Так открылись передо