"Александр Казанцев. Нарушитель (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

"Да что вы, Александр Федорович! Я и так сумею", - запротестовал
Доронин, перепрыгивая через ухаб.
"А ну! Без пререканий! Связь возлагаю на майора милиции Зосиму
Петровича! - командовал Куценко. - Во всем подчиняться его указаниям". Он
тяжело дышал от непривычного бега, былой борец.
Я тащил на себе походную радиостанцию и немного отстал.
Куценко сел рядом с шофером в бензовоз, Ваня открыл сливной кран. Я
примостился между цистерной и кабиной водителя. Мы помчались по ухабам
травянистого поля, оставляя за собой едко пахнущий след.
Доехали до ангаров. Там нас ждали рабочие с чехлами и брезентами. Мы
набросали их на цистерну, соорудив нечто вроде подушки.
Куценко остался у ангара. Я связался по радио с самолетом и приказал
Ване: "Гони!" И мы помчались по ухабам. Нужно было выехать к самому началу
посадочной полосы, но так, чтобы оказаться там одновременно с самолетом.
Мы опоздали. Ил-14 с ревом пронесся над нами, когда бензовоз не набрал
еще достаточной скорости и безнадежно отстал от него. Мы видели, как самолет
снова стал набирать высоту и делать круг для нового захода.
Тут уж и мы приобрели некоторый опыт. Помчались обратно по бетону и
остановились на некотором расстоянии от края поля. Я смотрел в небо, задрав
голову, и переговаривался с Сушкиным. Его хрипловатый голос был совершенно
спокоен, хотя он и вел самолет на диковинную посадку.
Доронин высунулся из кабины и посмотрел на меня: "В самый раз, Зосима
Петрович".
И бензовоз рванул на траву, делая круг, чтобы снова оказаться на
бетонной полосе уже при полном разгоне. Доронин был лихач, это несомненно.
Сейчас он проявлял эти качества в полной мере. Он гнал машину
перпендикулярно посадочной полосе со скоростью сто километров в час.
Казалось, повернуть на такой скорости и выйти на бетон невозможно. И все же
Ваня сделал этот недопустимо крутой разворот. Завизжали по бетону резиновые
покрышки. Бензовоз накренился.
Я видел, что какое-то время мы мчались на двух колесах, а не на
четырех - уподобились мотоциклу. Зато в самом начале полосы скорость
бензовоза была уже около ста.
Нам удалось точно рассчитать заход, и самолет снижался как раз над
нами и словно недвижно висел надо мной. Я отчетливо видел приоткрывшиеся
створки внизу крыла и заклинившееся там шасси. Оно приближалось ко мне.
Мы должны были заменить его своим бензовозом.
Доронин вел машину по краю дорожки. Я подправлял его, прикидывая,
когда крыло самолета коснется мягких чехлов, укутавших цистерну.
Соприкосновение произошло мягко, вполне удачно.
Крыло нежно легло на самодельную подушку. Теперь началось совместное
торможение. Тут уж я не руководил. Ваня сам чувствовал Сушкина, сидевшего в
кабине пилотов и ему невидимого. Они удивительным, "спевшимся дуэтом"
тормозили две машины, словно были, пилот и шофер, единым существом.
Остановились оба еще далеко от конца бетонной дорожки.
Ваня выскочил из кабины прямо ко мне в объятия.
"Ну, - говорю, - лихач, слово тебе даю! Не отниму у тебя права, если
ты мне как нарушитель попадешься".
Он смеется и тоже меня обнимает.
Тут и Куценко подоспел. А за ним и самоходный трап как ни в чем не