"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу авторакоторого хотят распять сегодня нечестивые римляне, возможно, и есть Тот,
кого ожидало вот уже столько поколений! Если мы оставим его в беде, если мы не бросимся спасать его, он так и умрет, не явив нам, кто он есть на самом деле. Если же мы бросимся спасать его, свершится чудо. Ты спросишь, какое чудо? Он сбросит рубище, и на главе его воссияет царский венец Давидов! Мы все рыдали, а почтенный раввин воздел руки к небу и возгласил: "Боже Израиля! Сегодня! Не завтра - сегодня!" И тогда все мы воздели руки, хватая ими небо, и стали взывать, угрожать и рыдать: "Сегодня!.. Не завтра -- сегодня!" Слышишь меня, Сыне Плотника, или я говорю на ветер? Устремив взгляд из-под полуприкрытых век в противоположную стену, на которой висел ремень с острыми гвоздями, юноша слушал. Из-за резкого, грозного голоса рыжебородого из соседней комнаты доносились приглушенные, хриплые звуки - тщетные усилия престарелого отца: он шевелил устами, пытаясь заговорить. Оба голоса сливались в сердце юноши воедино, и вдруг ему показалось, что всякое человеческое усилие обречено на поражение. Рыжебородый схватил юношу за плечо, встряхнул его: - О чем размечтался, полоумный? Ты слышал, что говорит брат твоего отца, почтенный Симеон? - Так Мессия не придет... - проговорил юноша, устремив взгляд на только что изготовленный крест, залитый нежным розовым светом утренней зари. -- Нет, так Мессия не придет. Он никогда не отречется от рубища, не станет носить царского венца, а народ не бросится спасать его. И Бог тоже не сделает этого. Мессии не будет спасения. Он умрет в рубище. Все, даже самые верные последователи, покинут его, и он будет умирать в одиночестве на вершине пустынной горы, а главу его будет венчать терновый венец. лица сияла, другая была покрыта мраком. - Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал это? Юноша не ответил. Он соскочил с верстака - было уже вполне светло, - схватил горсть гвоздей и молоток и бросился к кресту. Но рыжебородый опередил его: одним прыжком он очутился у креста и стал яростно колотить по нему кулаками и плевать на крест, словно это был человек. Когда он обернулся, его борода, усы, брови кололи юношу в лицо. - Тебе не стыдно? - кричал рыжебородый. - Все плотники в Назарете, Кане и Капернауме отказались изготовлять крест для Зилота, а ты... Тебе не стыдно? Не страшно? Что, если Мессия придет и застанет тебя за изготовлением креста для него? Что если Зилот, которого распинают сегодня, и есть Мессия? Почему у тебя не хватило мужества ответить центуриону, как ответили многие: "Я не изготовляю крестов, на которых распинают героев Израиля". Он встряхнул отрешенного плотника за плечо: - Что же ты молчишь? Куда ты смотришь? Рыжебородый ударил юношу, прижал его к стене. -Да ты трус, - бросил он с презрением. - Трус! Труc! Слышишь? Ты не способен ни на что! Зычный крик рассек воздух. Рыжебородый оставил юношу и повернул свою образину к двери, прислушиваясь. Шум и гам, мужчины и женщины, многолюдная толпа, крики: "Глашатай! Глашатай!" В воздухе снова раздался зычный голос: - Сыны и дщери Авраама, Исаака, Иакова! Повеление властелйна! Слушайте и внимайте! Закрывайте свои мастерские и таверны! Прекращайте работу в поле! Пусть матери возьмут детей своих, а старцы - посохи и ступйайте поглядеть! |
|
|