"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

на крыше стоявшего напротив дома, словно тоже желая послушать.
Радостный голос, ликуя, вырывался из сокрушенной груди:
- Трубите в победную трубу на Сионе! Возгласите весть ликования в
Иерусалиме! Воскликните: Явился Иегова к народу своему! Встань, Иерусалим,
воспряньте духом! Взгляни: на восходе и на закате гонит Господь чад своих.
Выронявлись горы, исчезли холмы, все древа источают благоухание. Облачись в
одеяния славы твоей, Иерусалим: да будет счастье народ Израильскому во веки
веков!
- Когда? Когда же? --раздался голос из толпы. Все повернулись на этот
голос. Тощий, сморщенный старичок приподнялся на носках и воскликнул:
- Когда? Когда же, старче?
Раввин гневно свернул пророчества.
- А ты торопишься? - спросил он. --Торопишься, Манассия?
- Да, тороплюсь, - ответил старичок, и слезы, потекли у него из глаз.
-- Некогда мне, помирать пора.
Раввин вытянул руку и указал ему на увязшего в костях, Иезекииля.
- Ты воскреснешь, Манассйя. Смотри!
- Я стар и слеп и потому ничего не вижу. Тогда заговорил Петр.
День
уже клонился к закату, а ночью предстояло рыбачить на Геннисаретском озере,
и поэтому он спешил.
- Ты обещал открыть нам тайну, старче, которая утешит сердца наши, --
сказал он. - Что это за тайна?
Все столпились вокруг почтенного раввина, затаив дыхание. Из стоявших
во дворе все кто мог протиснулись внутрь. Было очень душно, воздух
пропитался запахом человеческих тел. Служитель бросил в курильницу кедровой
смолы, чтобы воздух стал чище.
Стараясь сохранить самообладание, почтенный раввин поднялся на скамью.
- Дети мои, - сказал он, вытирая пот. - Сердца наши переполнены
крестами. Время заставило мою черную бороду поблекнуть, а затем сделало ее и
совсем седой, зубы выпали у меня изо рта. Долгие годы взывал я о том же, о
чем воззвал сейчас почтенный Манаесия: "Доколе? Доколе, Господи?! Неужели я
умру, так и не увидев Мессии?"
Я все вопрошал, и однажды ночью свершилось чудо: Бог ответил. Нет, чудо
было не в этом, ибо, всякий раз, когда мы спрашиваем, Бог отвечает нам, но
плоть наша покрыта грязью, нечувствительна, и потому мы не слышим. Но в ту
ночь я услышал - это и было чудо.
- Что ты услышал? Расскажи нам все, старче! - снова громко спросил
Петр.
Он расчистил себе место локтями и теперь стоял прямо перед раввином.
Старец наклонил голову, посмотрел на Петра и улыбнулся.
- Бог такой же рыбак, как и ты, Петр. Он тоже ходит ловить рыбу по
ночам, особенно в, полнолуния, А в ту ночь круглая луна плыла по небу - по
небу, которое было Ным, как молодо, было таким милосердным и благосклонным.
Я не мог сомкнуть очей, мне было тесно в доме, и тогда я пустился в путь по
узеньким улочкам, вышел из Назарета, поднялся в горы и сел на камень,
устремив взгляд на юг - туда, где стоит священный Иерусалим. Луна
наклонилась, смотрела, на меня и улыбалась, словно человек. Я тоже смотрел
на нее, на ее уста, на ее деки, разглядывал уголки: ее глаз и стонал,
п.отому как чувствовал, что она говорит, разговаривает со мной в тиши