"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

у самого холма, а за колокольчиками - заунывная песня погонщиков верблюдов.
Голоса, чей-то вздох, чистый, свежий женский голос зазвенел в ночи, и сразу
на дорогу снова опустилась тишина... Верхом на верблюде под золотым седлом,
с лицом, потускневшим от плача, и превратившимися в грязь румянами на щеках,
проезжала в полночь Магдалина. Со всех четырех концов света съехались
богатые купцы и, не найдя ее ни у колодца, ни в хижине, послали погонщика с
самым раззолоченным верблюдом доставить ее поскорее. Путь был очень далек,
полон ужасов, но мысли их были обращены к телу, пребывавшем в Магдале, и они
мужественно сносили все тяготы. Не найдя этого тела, они послали за ним
погонщика, а сами сидели теперь в очереди друг за другом во дворе Магдалины
и, закрыв глаза, ожидали ее.
Звон колокольчиков в ночи постепенно стихал, становился все мягче,
превращаясь в нежную улыбку на лице Сына Марии, словно вода, растекающаяся
ручейками по густому саду и журчанием своим ласково окликающая его по имени.
Так вот мягко, очарованно, следуя за колокольчиками верблюда, Сын Марии
снова соскользнул в сон.
И пришло к нему сновидение. Мир был усеянным цветами зеленым лугом, а
Бог - чернявым пастушком с парой только что пробившихся, еще совсем нежных
изогнутых рожек. Он сидел возле ручья и играл на свирели. Таких нежных,
чарующих звуков никогда еще не приходилось слышать Сыну Марии. Бог-пастушок
играл, а земля горсть за горстью трепетала, двигалась, округлялась,
наполнялась жизнью, и вдруг лужайка покрылась увенчанными рожками
прелестными оленятами. Бог наклонился, посмотрел в воду, и ручей наполнился
рыбами. Он поднял глаза к деревьям, и листья на них свернулись, превратились
в птиц и защебетали. Звуки свирели усиливались, становились все неистовее, и
вот пара насекомых ростом с человека вышла из земли, и тут же они бросились
друг другу в объятия на весенней травке. Они катались из конца в конец по
лужайке, совокуплялись, разъединялись, снова совокуплялись, бесстыдно
смеялись, передразнивая пастушка, и свистели. Пастушок отнял от губ свирель,
посмотрел на дерзкую, бесстыдную чету и вдруг, не выдержав, топнул ногой,
растоптал свирель, и в то же мгновение земля разверзлась, и олени, птицы,
деревья, вода и совокупившаяся пара - все сразу же исчезло...
Сын Марии закричал и проснулся. Но в самый миг пробуждения его глаза
еще успели увидеть, как два совокупившихся тела - мужское и
женское--низринулись в темные бездны его существа. Он вскочил в ужасе и
прошептал:
- Сколько грязи, сколько мерзости пребывает во мне! ? Он снял с себя
кожаный пояс с гвоздями, сбросил одежду и молча принялся беспощадно стегать
себя по бедрам, по спине, по лицу. Ощущение брызжущей крови, заливавшей
тело, принесло ему облегчение.
Светало. Звезды поблекли. Утренняя прохлада пробрала юношу до костей.
Кедр у него над головой наполнился щебетом и хлопаньем крыльев. Юноша
огляделся вокруг. Воздух был пуст. Меднодоспешная, орлиноглавая Демоница
Проклятия снова незримо явилась в дневном свете.
"Бежать, скрыться, - подумал юноша. - Не появ ляться в Магдале, --
будь она проклята! Отправиться прямо в пустыню, затвориться в обители,
умертвить там плоть и сделать ее духом!"
Он протянул руку, ласково погладил старческий ствол кедра и
почувствовал, как душа дерева поднимается от корней и разветвляется до самых
верхних, нежных ростков.