"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

существа, а у него не было никого, даже матери. Он пристроился между корнями
кедра и свернулся клубком, дрожа от холода.
- Благодарю тебя за все, Господи, - прошептал юноша. - За полное
одиночество, за голод, за холод. Ничего мне больше не нужно.
Сказав это, он словно прочувствовал совершаемую над ним
несправедливость, огляделся вокруг, как загнанный зверь, и в голове
зазвенело от гнева и страха. Он стал на колени, вперив взгляд в темную
тропу, откуда все еще доносился шум шагов, поднимавшихся вверх по камням.
Они уже приближались к вершине. Из горла юноши невольно вырвался хриплый
крик, услыхав который он содрогнулся от ужаса.
- Иди сюда, Госпожа, не прячься! Уже ночь, и никто тебя не видит.
Покажись! Затаив дыхание, он ждал.
Ни души. Только голоса ночи - спокойные, нежные, вечные, - сверчки н
цикады, стенавшие ночные птицы и где-то совсем далеко собаки, лающие, потому
как им дано видеть во тьме то, что не зримо для человека. Он вытянул шею в
полной уверенности, что кто-то стоит перед ним под кедром, и умоляющим
голосом тихо прошептал, маня невидимое: "Госпожа... Госпожа..."
Он ждал. Он больше не дрожал. По лбу и под руками струился пот.
Он вглядывался, вглядывался и слушал. Ему то чудилось, будто во тьме
раздается тихий смех, то мерещилось, будто в воздухе что-то вращается,
густеет, становится как бы телом и снова исчезает...
Сын Марии выбился из сил, взглядом уплотняя темный Воздух. Он больше не
кричал, не умолял - он выбился из сил. Вытянув шею, стоял на коленях под
кедром и ждал.
Его колени были изранены о камни, он оперся о ствол кедра и закрыл
глаза. И тогда, сохраняя спокойствие, даже не вскрикнув, увидел ее из-за
смеженных век. Она явилась вовсе не такой, как он ожидал. Он ожидал увидеть
мать, скорбящую о смерти сына и с проклятиями простирающую руки над его
головой. И вот!..
Медленно, очень медленно, с содроганием открыл юноша глаза. Дикое
женское тело блистало перед ним, облаченное с головы до ног в доспех из
массивных стальных чешуи. Голова же была не человеческая, а орлиная, с
желтыми глазами и изогнутым клювом, держащим кусок мяса. Спокойно и
безжалостно смотрела она на Сына Марии.
- Иначе представлял я себе твой приход, - прошептал он. - Ты - не
Мать... Смилуйся, скажи, кто ты?
Он спрашивал, ждал ответа и вновь спрашивал, но только круглые желтые
глаза светились во мраке.
И вдруг Сын Марии понял.
- Демоница Проклятия! - воскликнул он и упал лицом наземь.
7.
Вверху на ним рассыпалось искрами небо, а снизу ранила своими камнями и
терниями земля. Он раскинул руки и трепетал, словно вся Земля стала крестом,
а он стонал, распятый на ней.
Ночь проходила в вышине со своими свитами, великой и малой - звездами
и ночными птицами. Всюду на токах лаяли покорные человеку псы, охранявшие
хозяйское добро. Становилось свежо, юношу охватила дрожь. На какое-то
мгновение сон овладел им и унес по воздуху в далекие жаркие страны, но тут
же снова швырнул вниз на землю, прямо на камни.
Около полуночи послышался радостный перезвон колокольчиков, двигавшихся