"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

его и останься! Наберись терпения - я буду задавать тебе вопросы. Я буду
спрашивать, а ты будешь отвечать. Зачем ты пришел в обитель?
- Чтобы спастись.
--- Спастись? От чего? От кого?
- От Бога.
- От Бога? - воскликнул в ужасе раввин.
- Он преследовал меня, вонзал свои когти мне в голову, в сердце, в
тело и желал столкнуть меня...
- Куда?
- В пропасть.
- В какую пропасть?
- В Его пропасть. Он велит мне встать и заговорить, но что я могу
сказать? "Мне нечего сказать, оставь меня!" - кричал я Ему. Но Он не
оставлял меня. "Ах, Ты не желаешь оставить меня?! Хорошо же, вот я Тебе
покажу! Ты увидишь, почувствуешь ко мне отвращение и оставишь меня". Так я
впал во все грехи.
- Во все грехи?! - воскликнул раввин. Но юноша не слышал старика.
Негодование и боль овладели им.
- К чему было избирать меня? Заглядывал ли Он в сердце мое?! Все змеи
сплелись там, внутри меня, и издают шипение. Шипят и пляшут. Все грехи. А
первый, самый первый...
Он запнулся. Пот выступил у корней его волос. Юноша умолк.
- "Первый, самый первый"?.. - тихо повторил раввин.
- Магдалина! - сказал юноша и поднял голову.
- Магдалина?!
Почтенный раввин побледнел.
- Это я виноват, что она вступила на этот путь, я. Еще малым, ребенком
я дал ей познать плоть. Я исповедуюсь! Слушай же и трепещи, почтенный
раввин! Мне было тогда около трех лет, я забрался в твой дом, когда никого
из вас там не было, взял Магдалину за руку, мы разделись, легли наземь, и
наши стопы прильнули друг к другу. О, какая это была радость, какой грех! С
тех пор и пропала Магдалина, ибо не могла она больше жить без мужчины, без
мужчин...
Сын Марин глянул на почтенного раввина, но тог зажал голову в коленях и
молчал.
- Это я виноват! Я! Я! - воскликнул Сын Марии, ударяя себя в грудь.
Спустя некоторое время он заговорил снова:
- И если бы только это! Сызмала скрываю я глубоко внутри себя не
только демона прелюбодеяния, но и демона гордыни, почтенный раввин! Еще
совсем маленьким - я и на ногах стоял еще не совсем твердо и все хватался
за стену, чтобы не упасть, - уже тогда я мысленно взывал в гордыне: "Боже!
Сделай и меня Богом! Боже! Сделай и меня Богом! Боже! Сделай и меня Богом!"
И ходил, держась за стену. А однажды я держал обеими руками огромную гроздь
винограда, проходившая мимо цыганка приблизилась присела рядом, взяла меня
за руку и сказала: "Дай мне виноград, а я поведаю тебе твою судьбу". Я дал
ей виноград, она склонилась над моей ладонью и воскликнула: "О! О! Я вижу
кресты, кресты и звезды!" И засмеялась. "Ты станешь царем Иудейским!" --
сказала она и пошла прочь. А я поверил в это, возгордился и уже с тех пор,
дядя Симеон, уже с тех пор повредился рассудком. До нынешнего дня не
исповедовался я в том перед человеком, ты - первый, кому я говорю все это,