"Никоc Казандзакиc. Я, грек Зорба (Роман) " - читать интересную книгу автора

не бойся теперь!
Мы шли быстро. Земля была вперемешку с песком и ракушками.
Время от времени попадались тамариск, дикий инжир, кустик тростника, горький
одуванчик. Парило. Облака спускались все ниже, ветер совсем упал.
Мы проходили вблизи большого фигового дерева с раздвоенным
искривленным стволом, которое начинало гнить от старости. Один из
мальчуганов остановился, поведя подбородком в сторону старого дерева.
- Девичье дерево! - сказал он.
Я вздрогнул. На земле Крита каждый камень, каждое дерево имеет
свою трагическую историю.
- Девичье? Почему же это?
- Во времена моего деда одна девушка из знатной семьи влюбилась в
молодого пастуха. Но ее отец не хотел этого. Девушка плакала, кричала,
умоляла, но старик пел все ту же песню! И вот однажды вечером двое молодых
людей исчезли. Их ищут день, два, три дня, неделю, не могут найти! А они,
оказывается, померли и уже начали гнить, тогда люди пошли на запах и нашли
их под этим деревом в объятиях друг друга. Ты понимаешь, их смогли найти
только по запаху.
Ребенок громко рассмеялся. Послышался шум деревни. Начали лаять
собаки, кричали женщины, петухи объявляли о ходе времени. В воздухе стоял
запах виноградных выжимок, он шел из котлов, в которых гнали раки.
- Вот и деревня! - закричали радостно мальчишки.
Не успели мы обогнуть песчаную дюну, как появилась небольшая
деревня, прилепившаяся на склоне лощины. Низкие, выбеленные известью дома с
террасами жались один к другому; раскрытые окна гляделись черными пятнами и
потому домики были похожи на белые черепа, втиснутые между скал.
Я догнал Зорбу.
- Будь повнимательней, Зорба, - сказал я ему вполголоса, - веди себя
сейчас, пока мы входим в деревню, как полагается. Не нужно, чтобы они в
чем-то засомневались, Зорба! Примем вид серьезных деловых людей: я хозяин, а
ты мастер. Критяне, знай это, шуток не любят. Стоит им только раз взглянуть
на тебя, как они тут же найдут что-то неладное и дадут прозвище. И потом от
него не избавиться. Ты будешь тогда бегать, как собака с консервной банкой
на хвосте.
Зорба схватил себя за усы и погрузился в размышления.
- Послушай, хозяин, - сказал он наконец, - если есть хоть одна вдова в
округе, тогда тебе нечего бояться, если же нет...
В эту минуту, близ деревни к нам подбежал нищий, одетый в
лохмотья. Смуглый, грязный, с небольшими густыми черными усами.
- Эй, кум! - окликнул он Зорбу.- У тебя есть душа?
Зорба остановился.
- Да, есть, - ответил он серьезно.
- Тогда дай мне пять драхм!
Зорба вытащил из кармана ветхий кожаный бумажник.
- Держи! - сказал он.
И улыбка смягчила его черты. Он обернулся ко мне:
- Что я вижу, - сказал он, - не очень-то ценится здесь душа: всего пять
драхм.
На нас бросились деревенские собаки, женщины на террасах
поклонились, набежавшие дети, громко крича, пошли с нами в ногу: одни из них