"Никоc Казандзакиc. Я, грек Зорба (Роман) " - читать интересную книгу автора

обесцвеченными льняными волосами, появилась
под тополями, переваливаясь на кривых ногах и радушно протягивая руки.
Покрытая щетиной родинка украшала ее подбородок; вокруг шеи повязана
ленточка из красного бархата. Ее поблекшие щеки были покрыты, будто
штукатуркой, сиреневой пудрой. Небольшая челка игриво прыгала на лбу, что
делало ее похожей на Сару Бернар на склоне лет в фильме "Орленок".
- Я очарован знакомством с вами, мадам Гортензия! - ответил я, от
охватившего меня хорошего настроения мне захотелось поцеловать ей руку.
Жизнь вдруг показалась мне сказкой, комедией Шекспира, скажем, "Бурей". Мы
только что высадились, насквозь промокшие после воображаемого
кораблекрушения. Изумляя и церемонно приветствуя местных жителей, мы
обследовали берег. Мадам Гортензия производила на меня впечатление то
королевы острова, то белого блестящего тюленя, немного подгнившего,
надушенного и усатого, которого выбросило на этот песчаный пляж. За ней шли
многочисленные подданные, грязные, волосатые и добродушные, это был народ по
имени Калибан, который смотрел на нее одновременно с гордостью и насмешкой.
Другой персонаж из этой комедии, Зорба, здесь выступал
переодетым принцем. Он пялил на нее глаза, словно на давнишнюю подругу. Она
походила на старую шхуну, сражавшуюся в далеких морях, то побеждавшую, то
проигрывавшую, с пробитыми бортами, сломанными мачтами и разорванными
парусами. Теперь она, покрытая ранами, замазанными кремом и пудрой,
уединилась на этом берегу и ждала. Разумеется, она ждала Зорбу, капитана с
тысячью шрамами. Я горел желанием посмотреть, как эти два комедианта наконец
встретятся в критских декорациях, нарисованных грубыми мазками.
- Две кровати, мадам Гортензия! - сказал я, сгибаясь в поклоне перед
старой комедианткой из любовной пьесы. -Две кровати без клопов.
- Клопов нет, клопов нет! - вскрикнула она, бросив на меня долгий
вызывающий взгляд.
- Их там полно, их там полно! - кричали с насмешкой глотки Калибана.
- Их нет! Их нет! - настаивала она, притопывая на камнях своей
маленькой жирной ножкой в толстом небесного цвета чулке. Она была обута в
старые дырявые шлепанцы, украшенные кокетливыми шелковыми бантиками.
- У!.. У!.. Дьявол тебя разбери, примадонна! - продолжал хохотать
Калибан.
Но мадам Гортензия, полная достоинства, уже двинулась,
показывая дорогу и нам. Она источала запах
пудры и дешевого мыла.
Зорба шел позади нее, пожирая ее глазами.
- Глянь-ка на нее, хозяин, - открылся он мне. - Как она переваливается,
шлюха: топ! топ! Словно барашек, у которого огромный жирный курдюк! Упали
две-три больших капли, небо потемнело. Голубые молнии рассекли гору.
Девочки, закутанные в маленькие белые накидки из козьей шерсти, поспешно
гнали с пастбищ коз и овец. Женщины, сидя на корточках перед очагами,
разводили огонь для ужина.
Зорба нервно прикусил ус, не отрывая взгляд от
раскачивающихся бедер дамы.
- Хм! - пробормотал он внезапно, вздохнув. - Эта потаскуха жизнь! У нее
всегда есть для тебя сюрприз.