"Ашот Вагаршакович Казарьян. Присяга на всю жизнь " - читать интересную книгу автора

Ребята в строю оживились. Посыпались было вопросы, но старшина сразу
посуровел:
- Р-р-разговорчики! Подтянись!
К вечеру мы получили обмундирование. Всех развели по ротам и взводам. В
военной форме вначале с трудом узнавали друг друга.
Старшина же меня запомнил. Подошел, заговорил по-дружески:
- Ты теперь красноармеец-ленинградец. Дорожи этим. А что касается
ленинградских достопримечательностей... Об Эрмитаже небось слыхал? Знай же:
чтобы осмотреть все его экспонаты, надо три года по залам ходить.
Три года! В такое верилось с трудом. Но спорить я [5] не стал: старшина
уже обрел в моих глазах авторитет командира.


* * *

Команда "Подъем!" прозвучала на рассвете. Бегом - на зарядку,
умываться, на завтрак. И сразу же - строевые занятия. Так начались мои
красноармейские будни в 111-м запасном стрелковом полку. Замедлившийся было
в пути ритм жизни здесь сразу набрал высокую частоту. Спрессованное
напряженной учебой время летело так быстро, что я и не заметил, как
наступил, может быть, самый ответственный, самый важный для каждого воина
день - день принятия военной присяги.
С утра полк построили на плацу. Мы, новобранцы, на левом фланге, на
виду у всех. Заметил, что лица у стоявших рядом бойцов - взволнованные,
дыхание стеснено. Под воздействием торжественной обстановки такое же, если
не большее, волнение испытывал и я - ведь в то время я еще не очень твердо
владел русским языком. Вдруг собьюсь, запутаюсь...
Однако случилось неожиданное: слова присяги, все до последнего, я
произнес четко, ясно, без запинки. Наверное потому, что воспринял их как
клятву сердца, как первый самостоятельный шаг к полностью осознанной
ответственности за себя, за товарищей, за всю страну.
Ночью я долго не мог уснуть. Вспомнилось наше маленькое село Чифткилиса
(в переводе - Пара Церквей), забравшееся высоко-высоко, на каменистые отроги
Триалетского хребта. Фрукты и овощи там вызревали плохо, за исключением
картофеля, который славится на всю Грузию. Воздух по-горному чист, очень
вкусна родниковая вода. А зимой трещат морозы, не уступающие сибирским,
выпадает глубокий снег. Случаются и метели, и заносы.
Трудная земля... Обрабатывать ее было под силу лишь людям умелым,
упорным и находчивым, таким, как мой отец. Он в селе считался человеком
бывалым. Прошел империалистическую войну, выучился грамоте, стал мастером на
все руки. И хлеборобский опыт не растерял - мог по запаху земли определить,
пора сеять или нет.
Что значит быть сыном Вагаршака Казарьяна, я узнал очень рано. Однажды
к нам заглянула соседка, попросила отремонтировать обыкновенный навесной
замок. Я не смог выполнить просьбу. Она сильно удивилась этому: [6]
- Значит, ты не в отца удался.
Упрек соседки задел за живое, В большие умельцы я не вырос, но по
хозяйству родителям начал помогать и дома, и в поле: колол дрова, носил
воду, поливал огород. Научился и пахать, и боронить, и заготовлять корм
скоту.