"Сергей Казменко. Послание" - читать интересную книгу авторагорло... Но я не стану делать этого. И тогда, и сейчас способен я
воспринимать увиденное в этом зале лишь целостно, и любая попытка анализа, вычленения из этого целого отдельных частей, разрушает в моем представлении некий единый образ. Я не знаю, сколько времени мы там находились. Мне самому трудно в это поверить, но я начисто забыл и о жаре, и о палящем солнце над головой, и о том, что я в зале не один. Я ходил и ходил вдоль его стен, раз за разом обходя зал по периметру, но я не помню, чтобы хоть раз осознал повторение открывающихся передо мной картин - нет, всякий раз они были разные, они менялись в моем сознании. Так, будто с каждым обходом зала с них спадала какая-то пелена, так, будто кто-то за моей спиной постоянно менял декорации. Это было невероятно, это было какое-то наваждение, сумасшествие... И я не знаю, к чему привело бы меня все это, если бы Вернел, наконец, не встал на моем пути. Я не сразу осознал, что он загораживает мне проход, не сразу сумел расслышать его голос. И только потом, когда наваждение схлынуло, вдруг понял, что я вообще ничего не слышал, что все мое сознание заполнили могучие и торжественные звуки - нет, не органа, а чего-то еще более величественного. И вдруг наступила тишина, и в этой тишине я услышал обеспокоенный голос Вернела: - Что с тобой, тебе плохо? - Нет, нет... - я покачал головой, огляделся по сторонам. И почувствовал страшную, чудовищную усталость - и жар, который навалился со всех сторон. Но снова повторил: - Нет, ничего. - Пойдем скорее отсюда, - голос Вернела был полон беспокойства. - Так Я не сопротивлялся, когда он, как ребенка, повел меня за руку из дворца. Мне было плохо - наверное, я действительно перегрелся. На площади перед дворцом Вернел усадил меня на стул под навесом, дал какую-то таблетку, воды, включил охладитель и направил мне в лицо поток прохладного воздуха. Это было блаженство - но в то же время мне по-прежнему было плохо. И я не слишком четко помню, что было потом. Наверное, они пригнали прямо ко дворцу джип - это было нетрудно, улица от ворот была достаточно широкой. Я помню шум мотора, запах горячей смазки и раскаленное сиденье, до которого поначалу больно было дотронуться, помню, как нас вдруг затрясло на ухабах - наверное, когда джип выехал из города. Помню прохладу и полумрак комнаты, куда меня поселили накануне, какую-то фигуру в белом халате - конечно, доктора Сиренова, мы с ним потом даже подружились. И все, дальше я уснул. Но сон мой был беспокоен. Сон мой был повторением яви. Стоило мне закрыть глаза, как торжественные звуки вновь заполнили сознание, и вновь поплыли перед глазами картины гипнотических узоров, сотворенных Кьерром, и вновь я шел, не в силах оторвать от них взгляда. Но путь мой был теперь мучителен, каждый шаг налитых свинцом ног давался с величайшим трудом и причинял боль, солнце немилосердно жарило с вышины, и сам воздух, казалось, сопротивлялся моему движению, обволакивая тело невидимой, но вполне весомой и ощутимой вязкой субстанцией. И все же я не мог позволить себе остановиться, я все шел и шел вперед, накручивая один за другим круги вдоль стен сохраненного в моей памяти зала, и величественная неземная музыка, звучащая торжественно и трагически, не |
|
|