"Сергей Казменко. Сила слова" - читать интересную книгу автора

- Е туай китану, - приветствовал он их на языке "нкода".
- Е киантануай ки, - хором ответили дети.
И начался урок.
Собственно, это не был урок в привычном смысле. Просто разговор -
живой и веселый. Раса Ондизага отличалась умением в простом разговоре
сообщать собеседнику столь многое, что помимо его воли это навсегда
откладывалось в памяти. В этом умении и был основной источник ее силы и
могущества. И еще, конечно, в языке, сама структура которого была
наилучшим образом приспособлена для понимания лингвистических особенностей
других рас. Людям и раньше приходилось изобретать языки, позволяющие
оперировать новыми понятиями - язык математики, язык химии... Но никогда
прежде не было у людей языка, описывающего их собственное мышление. И
никогда такой язык не становился основным языком целой расы.
С детьми Ондизаг занимался недолго - часа два. Затем просто бродил по
деревне, разговаривал с людьми, наблюдал, пытался временами - довольно
неумело - помогать им в их повседневных делах.
Он уже почти готов был посеять здесь семена нового мышления. Почти
готов - но что-то ему мешало. Какая-то непонятная недосказанность все же
оставалась в его разговорах с аборигенами. Вернее даже - смутное ощущение
недосказанности. Или тень от смутного ощущения. Как ни старался Ондизаг
убедить себя в обратном, в мышлении аборигенов Алькамы все же оставалось
что-то до сих пор скрытое от его понимания, и услышанное вчера непонятное
слово служило тому подтверждением. Нельзя начинать атаку на сознание
аборигенов, пока не достигнуто полное понимание их мыслительных процессов
- эта истина на языке расы Ондизага выражались словом "аккеат". "Аккеат
туонго тэлго", - сказал себе Ондизаг. Перевести эту фразу с языка его расы
было бы невозможно.
Солнце поднималось все выше. Пришел полдень - время отдыха, и Ондизаг
вернулся в свое жилище. Вчерашние страхи и тревоги остались позади, он
думал лечь и по местному обычаю часок вздремнуть в прохладе своей ячейки,
пока минует жара, но уснуть ему не удалось. "Кейенко, кейенко..." -
звучало у него в сознании странное слово. Он стал мысленно произносить его
на самые разные лады, но оно оставалось по-прежнему совершенно непонятным,
и от этой непонятности в душе Ондизага нарастала тревога. А еще тревожнее
было то, что ему совершенно не хотелось кого-то расспрашивать о значении
этого слова. Эту странность Ондизаг отмечал за собой здесь уже не впервые.
Ощущение было такое, будто он стыдится расспрашивать аборигенов о
некоторых вещах. Но как, как он, представитель высшей, призванной
властвовать расы может испытывать чувство стыда перед низшими - или перед
теми, кому суждено стать низшими?! На языке расы Ондизага даже само
понятие такого стыда невозможно было бы выразить, и он вдруг поймал себя
на мысли, что думает о своем состоянии на языке аборигенов.
Это уже никуда не годилось.
Это могло завести его слишком далеко.
Легкая занавеска, закрывшая с наступлением жары вход, шелохнулась, и
на пороге его жилища показалась Тьяги - самая красивая, наверное, девушка,
которую он видел на Алькаме. По крайней мере, с точки зрения Ондизага.
Жаль, что она была из другой расы, и Ондизаг не имел права взять ее в жены
и передать ее потомкам свои гены. У них выросли бы умные и красивые дети.
Жаль... - и вдруг кровь бросилась в лицо Ондизагу. Прежде сама мысль о