"Сергей Казменко. Сила слова" - читать интересную книгу автора

возможности подобного преступления не могла бы прийти ему в голову.
Помыслить о подобном - все равно, что подумать о сожительстве с обезьяной,
собакой, эйгром. И мысль, эта преступная, чудовищная мысль была
сформулирована на языке аборигенов!
Нет, определенно с ним творилось что-то неладное.
- Привет, человек без рук, - сказала Тьяги, улыбнувшись.
- Привет, - он постарался скрыть свое состояние, но голос все равно
прозвучал как-то глухо и неестественно. Впрочем, только изощренный слух
человека его расы уловил бы в нем следы внутреннего смятения. - А почему
"без рук"?
В ответ она только рассмеялась. Потом отвела завесу рукой и прошла к
дальней от входа стене его жилища, к узловатому выступу на уровне
человеческого роста. Остановившись в полуметре от стены, Тьяги протянула
вперед руку и, сосредоточившись, начала водить по этому выступу пальцами.
Ондизаг не раз видел, как это делается, не раз пытался повторить -
безуспешно. А сейчас он даже не следил за тем, что она делает - просто
смотрел не ее профиль, на руки, словно выточенные из слоновой кости, на
изгибы просвечивающего сквозь легкое одеяние тела. Краска стыда постепенно
отливала от лица, мысли потекли спокойнее. Греховное желание, так
поразившее его самого, уступило место расчету. Мысль о потомках, конечно,
была случайностью. Зачем ему это, когда в его власти поселить в ее
сознании безумную любовь к нему и нежелание иметь детей. Исподволь,
ненавязчиво он уже делал это - внушать к себе любовь так просто и так
обычно для людей его расы. Почти все заводили себе верных, преданных
подруг в других мирах - на несколько месяцев или даже не несколько лет.
"Акфрэ" - так называлось это на языке расы Ондизага. Но неожиданно для
себя он понял, что думает об этом на местном языке, думает местными
словами: "биквонг", "игинго", "тугоо-кэ". Постыдными, низменными словами.
И снова кровь прилила к щекам Ондизага!
Между тем из выступа в стене показался мясистый молочно-белый побег
и, слегка покачиваясь, начал тянуться к лицу Тьяги, как бы притягиваемый
ее взглядом. Наконец, она перестала поглаживать выступ у основания побега
и повернулась к Ондизагу.
- Ну покажи, как ты вчера добывал Эккиар.
В голосе ее не было теперь и намека на насмешку. И лицо было
совершенно серьезно. Ондизаг вдруг понял, что сегодня, совсем скоро он
поймет что-то очень важное для себя, что-то ускользавшее прежде от его
сознания в жизни аборигенов, и мысль об этом мгновенно затмила собой все
постороннее. В одно мгновение он снова стал самим собой - человеком своей
расы, не ведающим сомнений в правоте того, что делается для ее пользы.
Он встал, подошел к стене и посмотрел на побег - почти такой же, как
вчерашний, чуть не погубивший его в лесу. Протянул руку. Побег был чуть
тепловатый и клейкий на ощупь. Ондизаг провел рукой от основания до
вершинной почки, осторожно сжал ее двумя пальцами, потом прищипнул. Снова
провел пальцами от основания побега до его верхушки, надавливая через
равные промежутки - так, как бесчисленное множество раз делали это
аборигены на его глазах, заставляя побеги плодоносить. Так, как он сделал
это вчера.
И все повторилось - только Тьяги не дала эккиару созреть. Кожура
плода была еще ярко-желтой, когда она протянула руку и надломила побег у