"Сергей Казменко. Свидание с кадавром" - читать интересную книгу автора

пришлось остановиться и принять бой. Если бы их было человек десять,
участь чудовища, наверное, была бы решена - но остальные прибежали слишком
поздно. А эти трое... Уже через мгновение первый из них упал на землю с
распоротым животом, а второй получил столь сильный удар мечом по плечу,
что железный наплечник оказался рассеченным, и настоятелю обители пришлось
применить все свое искусство, чтобы спасти несчастному не только руку, но
и саму жизнь.
Но этот выпад чудовища позволил третьему рыцарю зайти сбоку и нанести
удар, решивший судьбу схватки. Воспользовавшись тем, что нападавший не
сумел сразу освободить прочно засевший в доспехах жертвы меч, рыцарь изо
всей силы рубанул чудовище по руке. Взвыв от боли, оно ударом ноги
опрокинуло рыцаря в кусты и, прижав обрубок руки к животу, кинулось вверх
по склону. Удар оказался столь силен, что несчастный рыцарь тут же
испустил дух и на следующий день был похоронен вместе с двумя своими
товарищами на кладбище при обители. Остальные еще некоторое время
продолжали преследование, но сгустившиеся сумерки заставили их прекратить
это занятие. Рыцари вернулись на место схватки и, разведя костер,
расположились на ночлег, оплакивая погибших, но в полной уверенности, что,
лишившись руки, чудовище назавтра станет для них легкой добычей.
Меч, которым оно сражалось, оказался самым обыкновенным, взятым у
какого-нибудь одинокого путника на лесной дороге. Что же касается
отрубленной руки, то в суматохе о ней поначалу как-то позабыли. Когда же
принялись ее искать, уже при свете факелов, то нашли шагах в десяти от
места схватки, в кустах. Тогда они не придали этому обстоятельству
должного значения, посчитав, что отрубленная у запястья кисть руки,
оказавшаяся на вид совершенно человеческой, была отброшена в кусты силой
удара. Насколько я понял, то, что рука оказалась совершенно похожей на
человеческую, а на безымянном пальце ее даже было надето какое-то кольцо,
по непонятной для них самих причине вызывало у всех ужас, и они, даже не
попытавшись снять и рассмотреть это кольцо, положили кисть в мешок и
крепко завязали его веревкой.
Тут гость мой замолчал и тяжело вздохнул. Во время своего рассказа он
упорно называл того, о ком говорил, "существом" или же "чудовищем", ни
разу не произнес он слово "человек", хотя и подчеркивал всячески
человеческий облик того, кого видели рыцари. Возможно, у него просто язык
не поворачивался совместить понятие "человек" с жестокостью совершенных
этим чудовищем злодеяний. Ведь гость мой был тагардинцем, а их учение
известно своим гуманизмом. Но скорее всего, смотрел он глубже и понимал,
что сущность того, с кем повстречались рыцари, вовсе не человеческая.
Помолчав, он снова пригубил бальзам из кубка и продолжил рассказ.
Расставив часовых - на собак особой надежды не было - перевязав своего
раненого товарища и накрыв плащами убитых, рыцари улеглись на ночлег.
Какого же было их удивление, когда наутро они обнаружили, что мешок, куда
накануне была положена отрубленная кисть чудовища, оказался разодран в
клочья и пуст! Они нашли ее лишь с помощью собак, в нескольких сотнях
метров от места своего ночлега. Пальцы отрубленной кисти сгибались и
разгибались, волоча ее по земле. Увидев это, рыцари, охваченные суеверным
ужасом, бросились бежать. Они начисто отказались от мысли о дальнейшем
преследовании чудовища, и барону стоило немалых трудов заставить их
изловить убегавшую кисть и завязать ее в кольчугу, снятую с одного из