"Сергей Казменко. Гибель "Хроноса" (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

сохранности. Если бы кто-то захотел подменить нашу историю, его ожидал бы
здесь большой сюрприз, - он довольно засмеялся, - В наших сейфах, вы
понимаете, бумаги остаются в большей сохранности. Давайте складывать их на
место. Я буду подносить, а вы кладите.
Бьер работал машинально. Нагибался, чтобы взять очередную пачку
перевязанных тонкой тесемкой и опечатанных папок с бумагами, клал её в недра
сейфа и нагибался за следующей. Каждая папка была тщательно заклеена и
опечатана в присутствии юриста редакционной печатью, которая уничтожалась
после закладки очередного сейфа. Но ведь подделать печать - это так просто!
Подделать историю, наверное, немного сложнее. Он нагибался за пачками бумаг
и набивал ими чрево сейфа, и, если Оконо не успевал поднести очередную, так
и застывал в полусогнутом положении. Через десять минут все было закончено.
Бьер закрыл дверь сейфа и проделал в обратном порядке манипуляции с
рукояткой. И только тогда заметил, что сейф этого года, сейф, который был
закрыт накануне, которому предстояло полвека хранить свои тайны - этот сейф
вскрыт, и сотрудники Оконо перегружают его содержимое в свои чемоданы. Он
хотел кинуться туда, остановить, задержать, но Оконо встал прямо перед ним и
загородил дорогу.
- Э-это предательство, - сказал Бьер и хотел оттолкнуть его, но
внезапно остановился. Оконо был совершенно спокоен, и на губах его играла
презрительная усмешка.
- Ну, будьте же мужчиной, Бьер, - сказал он, - Конечно, нелегко, когда
рушатся детские иллюзии, но надо же, черт подери, взрослеть! Я думал, что вы
сообразительнее. Поймите хотя бы, что мы стоим на страже интересов народа, а
они выше, чем все ваши дешевые понятия о чести, верности, совести, чем вся
эта шелуха, за которую так цепляется гнилая интеллигенция.
Он отошел на пару шагов.
- Придите в себя, в конце-то концов. Только и не хватало, чтобы вы
скончались тут от сердечного приступа. Господин редактор Канденег тоже
переживал в свое время, но и он не был первым. И после нас с вами все
останется точно так же. Вот вы говорили о традициях, Бьер, о том, что
традиции нельзя нарушать, - он подошел вплотную, положил руки на плечи Бьеру
и заговорил ласково и убедительно, как умеют говорить лишь отдельные врачи и
отдельные священники, - Так вот, поймите, что то, что сейчас происходит - не
более, чем дань традиции. С какой бы стороны этот вопрос не рассматривать.
Он снова отошел, стал прохаживаться взад и вперед перед Бьером, потом
остановился и опять повернулся к нему лицом.
- В самом деле, неплохая мысль, а? Я бы даже взялся построить на её
основе философскую концепцию, чтобы не терзаться напрасными сомнениями. В
самом деле, что это, как не традиция, что мы приходим сюда ежегодно на
другой день после закладки документов в очередной сейф и уносим их с собой?
И это - добрая традиция уже хотя бы потому, что наши хранилища обеспечат
документам гораздо лучшую сохранность. Она была бы доброй даже по одной этой
причине, и она ничуть не хуже той, дань которой вы отдадите послезавтра.
Даже более того, я бы сказал, что она лучше, потому что на этой традиции
базируется вся новейшая история, какой мы её знаем. А что есть история, как
не традиция? Ведь история - это просто совокупность того, что люди хотят
помнить о своем прошлом. Подчеркиваю - хотят. Значит, история, как и всякая
традиция, живущая в народе, строго добровольна. И мы своей деятельностью
сегодня поддерживаем эту традицию. А также много других традиций.