"Александр Казанцев(Томск). Любимая (повесть-миф)" - читать интересную книгу автора

служащее окном, выхватил из сумрака его лицо:
седую, лохматую бороду, толстые, выпяченные,
приоткрытые слегка губы, в щели между которыми
обозначились редкие, желтоватые, но на удивление
целые зубы, крупный, широкий и вздернутый нос с
раздутыми ноздрями, никак не желающие седеть,
лишь прихваченные морозцем густые брови, высокий
бугристый лоб, изрезанный глубокими морщинами,
переходящий в огромную шишковатую плешь...
Известный сирийский маг и физиогном Зопир,
впервые увидав когда-то этого человека, без тени
сомнения заявил, что по натуре своей этот
афинский гражданин духовно ограничен, очень
склонен к пороку и умрет он, конечно, не смертью
своей...
То утро застало спящего в темнице на склоне холма
Пникс. Небольшая эта тюрьма была расположена в
пещере, образованной ветрами и водами в
незапамятные времена, и предназначалась для
самых опасных преступников, приговоренных к
казни.
Устроена эта тюрьма была, когда подошел к концу
"золотой полувек Перикла". А когда в пурпурную
мантию тирана облачился Критий, глава
Правительства Тридцати, бывший ученик
знаменитого философа Сократа, здесь, у подножия
Пникса, уже не знали отдыха прилежные
палачи-отравители, отправляя в Аид смятенные
души сторонников демократии.
Чуть было не угодил сюда еще в те времена и сам
славный философ Сократ за ядовитые шутки свои:
вздумал, видите ли, беседуя в палестрах и
гимнасиях с недозрелой молодежью, злонамеренно
рассуждать, что если пастух, мол, по недомыслию
или по умыслу начинает уменьшать, вырезать свое
стадо, то не пастухом он должен зваться, а
волком... Тогда всемогущий Критий милостиво
простил своего бывшего учителя мудрости, лишь
настрого запретил Сократу впредь вступать в
разговоры с молодежью. А старый мудрец недоумком
прикинулся: что же мне, дескать, у каждого теперь
спрашивать, молодой он еще или уже нет; и на рынке,
покупая рыбу, неужто нельзя поболтать о ней или
еще о чем с юным торговцем?!.
Бился в спину разгневанного Крития странный,
навзрыдный, неповторимый смешок Сократа.
Тогдашнему тирану неприятно было вспоминать, что
таким же смешком заклеймил когда-то учитель его,
Крития, любовную связь с одним из учеников этого
же философа. Злила властелина и непокорность