"Дэй Кин. Каждый может умереть " - читать интересную книгу автора

движения на запад ее с герром и фрау Врановыми перевели в лагерь Ein und
Zwanzig, за пределы русской оккупационной зоны, недалеко от Берлина. И до
того момента это было прекраснейшее из всех мест, которые ей приходилось
видеть. Отставной полковник, отвечавший за лагерь, с тевтонской
педантичностью следил за тем, чтобы дорожки и жилые помещения содержались в
чистоте, еда была обильной и здоровой, а также за наличием надлежащих мест
для отдыха.
Первые несколько месяцев она была счастлива, так, как может быть
счастлива двенадцатилетняя девочка, отчаянно нуждающаяся в своей
собственной семье. Потом, поскольку красивая фрейлейн, преподававшая в
средней школе, уволилась, чтобы выйти замуж, полковник нанял нового der
Schulmeister.
По лагерю ходили слухи, что Гауптман - это не настоящее его имя. Одни
поговаривали, что на самом деле он - лишенный духовного сана ксендз из
Польши. Другие - что он профессор, уволенный из одного крупного русского
университета.
Находились и такие, кто говорил, что он - бывший австрийский граф. О
нем было известно лишь то, что все видели. Это худой, но мускулистый
мужчина чуть старше тридцати, с мягкой манерой говорить, с безумными
глазами и с неестественно высоко изогнутой бровью над одним из них,
придававшей ему вечно удивленное выражение.
Ева опустилась на скамейку. Поначалу, наряду с другими девочками из ее
класса, она была повинна лишь в том, что считала нового der Schulmeister
самым красивым мужчиной, которого она когда-либо знала. Вдобавок он
оказался превосходным учителем, и, так как знал свои предметы и умел
преподавать их другим, класс за один день уходил вперед на столько же, на
сколько до этого, под наставничеством у хорошенькой фрейлейн, - за неделю.
Первый день герра Гауптмана в качестве их учителя был омрачен лишь для
нее одним обстоятельством. Каждый раз, когда Ева отрывала взгляд от своего
учебника или от заданной ей работы, новый учитель, казалось, смотрел только
на пышную грудь, обтянутую шерстяным свитером. Она даже боялась, что он
может во всеуслышание сделать ей замечание за приход в класс в нескромной
одежде.
Ева стряхнула пепел за перила, и ей показалось, что она слышит
негромкое шипение сквозь плеск моря возле свай.
Впрочем, она напрасно беспокоилась. По окончании занятий герр Гауптман
потрепал ее за щеку, назвал прелестным ребенком и сказал, что хочет
познакомиться с супружеской парой, у которой она живет. Другие девочки
прямо позеленели от зависти, а на следующий вечер он нанес официальный
визит Врановым и пообещал герру Вранову, что попробует найти ему работу по
его прежней специальности каменщика, так что все они смогут выбраться из
лагеря и снова начать нормальную жизнь. И на нее, и на Врановых это
произвело огромное впечатление, особенно когда der Schulmeister сказал им,
что у него есть связи за пределами лагеря. Это продолжалось в течение
недели - почти каждый вечер герр Гауптман заходил на несколько минут.
Потом, в конце недели, незадолго до того, как сказать им gute Nacht <Доброй
ночи (нем.).>, der Schulmeister открыл свой потрепанный портфель и подарил
герру и фрау Врановым квартовую бутылку дефицитного шнапса.
- Чтоб скрепить нашу дружбу, - сказал он. два часа спустя, когда она
сидела на холоде, пока еще совсем одетая и охваченная смутной непонятной