"Дей Кин. День рождения" - читать интересную книгу автора

По груди текли струйки пота и поглощались махровым полотенцем. Да, еще
хлеще, Мантин сказал: "Ты, полагаю, не думаешь, что я намерен платить тебе
деньги ни за что, ни про что?" Ни больше, ни меньше. И еще он, помнится,
сказал, что я знаю правила игры. Яснее намека быть не может.
Он рассчитывал, что я ему что-то поставлю. Я должен расплатиться,
иначе... О том, что будет "иначе", я предпочитал не думать.
Я снова сполоснул лицо холодной водой, потом отправился в комнату,
нашел брюки и принес их в ванную. Карманы брюк были набиты бумажками в пять,
десять и двадцать долларов.
Я стал пытаться припомнить, играл ли я где-нибудь. Тщетно. Но чем-то я
был возбужден. Я, помнится, кричал: "Эй, ты, рыжий, попробуй выиграть!"
Я расправил бумажки и пересчитал их. Мистер Кендалл заплатил мне за
прошедшую неделю и за две недели вперед без вычета налога и выплат на
социальное страхование. Когда я уходил из дома, у меня с собой было сто
девяносто семь с половиной долларов плюс несколько долларов серебром. Я
выпил три бутылки пива в "драйв-ин"* при "Кантри Клаб Род". Затем я взял
такси, чтобы ехать в "Оул Свимминг Хоул". Я помнил, что выложил на бар
двадцатидолларовую бумажку, чтобы похвалиться перед Шедом. Я посетил, по
меньшей мере, полдюжины кабаков. Я слушал какой-то оркестр. Я катался на
машине. Я съел порцию омаров. Все это должно было стоить денег. И денег
немалых. Но у меня все-таки оказалось четыреста долларов, то есть примерно
вдвое больше, чем было с самого начала.
______________
* Придорожная столовая, где автомобилист может поесть, не выходя из
автомобиля.

Я глотнул еще виски (пить который у меня не было ни малейшего желания)
в надежде, что он промоет мне мозги. Но виски только еще больше опьянил
меня. Я попробовал поразмыслить, но чем сильнее я старался что-нибудь
вспомнить, тем больше сгущалась пелена, окутывающая мою память. Я отчетливо
помнил "Оул Свимминг Хоул". Оттуда я направился в "Сан Даун Клаб". Именно
там я слушал оркестр. Я где-то танцевал с рыжеволосой девицей, что-то воркуя
про любовь. Я съел порцию омаров. Вне сомнения, у Эдди. Позже, значительно
позже, я оказался прислоненным к стойке бара в "Бат Клабе" и разговаривал с
шайкой богатых туристов. Я раздувался от собственной значимости,
преувеличивая собственные знания и редкие успехи и выдавал за свершившийся
факт те великие деяния, свершить которые я мечтал только во сне, стараясь
убедить себя и всех, кто мог меня слышать, в том, что я большой ловкач
(каким я когда-то мечтал стать).
Помнится, пузатый старик сказал мне, что судя по всему я очень хорошо
разбираюсь в местных делах. И я помнил маленькую деталь: я дал ему прикурить
и сказал: "А вы что думали? Я вам что, клерк какой-нибудь с зарплатой в
семьдесят два доллара в неделю?".
Я присел на край ванны в надежде, что мне удастся стошнить. Это я-то -
большой ловкач! Умрешь от смеха. Тридцатипятилетний неудачник. Неудачник и
пьяница. Я не заработал и первой тысячи из тех сотен тысяч долларов, которые
мечтал загрести. Большая машина, прекрасный дом, меха, бриллианты, слуги...
все это я мечтал дать Мэй. Но мечты так и остались мечтами.
Когда я подумал о Мэй, мне стало грустно. Она, вероятно, с ума сошла от
беспокойства. Мысли мои были также прерывисты, как и дыхание. Надо было