"Джоанна Кингсли. Любовные прикосновения" - читать интересную книгу автора

слова вскоре отложились в ее памяти. И все же некоторые вещи оставались для
нее неразрешимой загадкой.
- Вы готовы? - спросил голос из темноты. Катарина робко ответила:
- Я не могу понять чувств героини, когда не знаю, почему все это
происходит...
Она ожидала, что последует еще один вздох. Но хриплый голос принялся
терпеливо объяснять, что Жанна - это девушка, "моложе вас", которая услышала
голос свыше, велевший ей стать солдатом и сражаться со злом. Вдохновленная,
она собрала войско и возглавила его. Два человека, которые допрашивают ее,
думают, что поступками Жанны руководит сам дьявол. Эти люди могущественны, а
она - всего лишь юная девушка. Епископ и Инквизитор пообещали, что сожгут ее
у столба, если она не признается в пособничестве дьяволу и не отречется от
него.
- Вот и все, - закончил Петрак. - А теперь дайте мне послушать ответ
Жанны своим гонителям.
Внезапно Катарина окаменела. Речь Марии она произносила сотни раз, и не
только во время представлений, но и в полях, в поезде, когда ехала в Прагу.
Однако теперь ей предстояло перевоплотиться в другой образ так же быстро,
как прыгнуть в речку, текущую по полю ее отца. Проворная память уже
зафиксировала в голове монолог Жанны, но удастся ли ей выразить чувства,
заключенные в этих словах? Разве она способна на такое?
Но старик терпеливо ждал в темноте, и сторож, возможно, тоже - этот
фат, который насмехался над ней. Она опустила веки, прячась в крепости души,
и увидела себя надевающей доспехи, которые, должно быть, носила та девушка.
Пусть они сомневаются в ней, но она пойдет вперед и победит!
Катарина открыла глаза. Сейчас, когда она стояла перед инквизиторами,
они сверкали яростью и решимостью.
- Да, они сказали мне, что вы глупцы и что я не должна слушать ваших
красивых слов и доверяться вашему милосердию...
Эта речь лилась словно сама по себе, выражая горделивый вызов и
душераздирающую печаль. Наконец Катарина дошла до заключительных слов:
"Я могла бы обойтись без своего боевого коня, я могла бы ходить в юбке,
я могла бы примириться с тем, что и знамена, и трубы, и рыцари, и солдаты
пройдут мимо и забудут обо мне, как о других женщинах. Но если бы только я
могла слышать, как шумит ветер в кронах деревьев, как поют на солнце
жаворонки, как блеют на морозе маленькие ягнята и как звенят
благословенные... благословенные церковные колокола, которые посылают ко мне
ангельские голоса, плывущие вместе с ветром! Без этого я не смогу жить. И
если вы хотите отнять все это у меня или у любого другого человека, я знаю -
ваши намерения исходят от дьявола... А мои - от Бога".

Катарина чувствовала, что справилась со своей задачей, потому что
стояла опустошенная, выжатая, как лимон, вся мокрая от пота, словно ее
привязали слишком близко к огню. Она бросила взгляд в зал, предвкушая
похвалу.
Но ответом ей была только тишина.
- Вы здесь? Скажите мне! - крикнула она. Молчание.
Она прошлась по сцене - раз, потом другой.
- Вы что, снова легли спать? Скажите же что-нибудь! - закричала она
пронзительно и яростно.