"Джоанна Кингсли. Любовные прикосновения" - читать интересную книгу автора

наверное, Йири. Таня уже закончила работу и ушла, поэтому Кат крикнула:
"Входи!", спряталась за ширмой и начала одеваться.
- Я выйду к тебе через минуту. Однако сомневаюсь, что ты придешь в
восторг от моего настроения. Ты ведь знаешь, я никогда не разбиралась в
политике, но внезапно мне стало любопытно, что же происходит в нашей стране.
Неужели идея равенства так уж плоха?
Послышался ответ:
- Я не возражаю против хороших политических речей, но не стану бороться
обманным путем. Думаю, вы ждали кого-то другого...
Это оказался не Йири: голос более глубокий, в нем не слышалось
свойственного Йири возбуждения. Человек говорил на очень хорошем чешском
языке, но Кат все же расслышала в нем акцент. Она стала разглядывать его
поверх ширмы.
Незнакомец, стоявший в дверях, был примерно ее возраста, может быть, на
несколько лет постарше. Он одарил ее чрезвычайно обаятельной улыбкой.
- Сожалею, что застал вас врасплох, мисс Де Вари, но вы ведь сами
пригласили меня войти...
Кат кивнула, продолжая безмолвно рассматривать его.
- Я уйду, если вы хотите.
- Нет, останьтесь! - воскликнула она более эмоционально, чем ей
хотелось бы.
По его серой фланелевой спортивной куртке и темным широким брюкам она
мгновенно поняла, что он американец. В то время никто не носил такой
качественной и хорошо сшитой одежды. Кроме того, в нем чувствовались
определенная раскованность и изящество. В выражении лица не было никакой
хитрости, что было характерно для большинства американцев, которых ей
приходилось видеть. Высокий, с темными глазами и густыми каштановыми
волосами, которые по-мальчишески падали ему на лоб, он напоминал Кат Гари
Купера - такого, каким он предстал в повести "По ком звонит колокол", -
лихого и искреннего.
- Меня зовут Джин Ливингстон, - представился он. - Я работаю в
американском посольстве. Думаю, сначала мне следовало бы послать записку,
чтобы предупредить вас...
- Все в порядке, мистер Ливингстон. Я не слишком люблю всякие
церемонии.
Ее взгляд был прикован к нему по-прежнему.
- Кроме того, вы не похожи на тех посетителей, о которых меня
необходимо предупреждать.
Американец снова улыбнулся. Они пристально смотрели друг на друга. Хотя
Кат была скрыта за ширмой, у нее вдруг появилось странное ощущение, что она
стоит перед ним обнаженная. Она оторвала взгляд от его глаз и указала на
шкаф.
- Мое платье висит там. Если вы не против...
- Конечно, нет.
Ливингстон открыл шкаф. Кат держала в гримерной несколько платьев на
случай, если ее после театра пригласят куда-нибудь.
- Вот то, черное!
Это было самое лучшее из всех ее платьев, - первое купленное у Шанель
после 1939 года, с длинной юбкой и длинными рукавами и глубоким вырезом. Ни
в каком другом наряде она так хорошо не смотрелась. А в тот момент ей