"Джоанна Кингсли. Любовные прикосновения" - читать интересную книгу автора

тюрьмы. Ее свидетельство успешно выполнило ту функцию, для которой оно было
предназначено.
Суд закончился. Слезы навернулись на глаза Кат, когда она увидела, как
два судебных пристава стащили Милоша со стула и показали в сторону
металлической двери в конце зала суда. Ноги у него были закованы в кандалы,
поэтому он не мог быстро двигаться, но охранники все время подгоняли его.
У двери Милошу пришлось остановиться, пока один из приставов отпирал ее
ключом. Он стоял спиной к Кат, и она крикнула, перекрывая шум голосов
уходящих зрителей и журналистов:
- Милош! Посмотри на меня, пожалуйста!
Спина его оставалась прямой. Но потом Кат заметила, что он начал
медленно поворачивать голову в ее сторону. Она наклонилась вперед, с
жадностью ловя хотя бы малейший знак...
Но дверь уже отперли, и, прежде чем она успела хотя бы мельком увидеть
лицо мужа, приставы толкнули его в дверной проем и раздался громкий лязг
металла.

С этого момента Катарина была поглощена только одним: как бы добиться
свидания с Милошем. Каждый день она ходила в Министерство юстиции и
проводила там многие часы, переходя из одного кабинета в другой, заполняя
какие-то бланки и умоляя безликих бюрократов дать ей возможность повидаться
с мужем. По вечерам она не возвращалась в "Фонтаны", а оставалась у Тани, в
ее маленькой квартирке. Старая костюмерша была особенно рада оказать Кат
услугу после того, как ее заявления в суде в поддержку коммунистов были
широко освещены в газетах.
- Ты поступила правильно, - сказала ей Таня. - Верность партии - важнее
всего, даже важнее мужа.
Кат сделала вид, что согласилась.
Несмотря на свое отчаяние, Кат не хотела обращаться к Джину за помощью.
Не повидав сначала Милоша, она не сможет разобраться в своих чувствах.
Сердце ее тогда застынет, как если бы его поместили в глыбу льда.
После четвертого бесплодного дня, проведенного в Министерстве юстиции,
Кат нашла письмо от Йири, которое он передал ей накануне через Таню. На пяти
страницах, заполненных его яростными каракулями, драматург говорил, что его
вера в нее уничтожена. Он обвинял Кат в том, что она нанесла делу свободы и
справедливости не меньший урон, чем худшие из таранов, которые правят
страной.
"Я привык думать, что одно из твоих самых очаровательных качеств
заключается в том, что ты никогда не осознавала, как сильно окружающие любят
тебя, - писал Йири в заключение. - Но теперь я понял, что это, кроме того,
еще и твоя трагедия. Зная это, ты никогда не использовала бы свою силу таким
образом. Множество людей будет тронуто твоим последним представлением, и их
симпатия к тебе увлечет их туда, куда ты их поведешь. Милош, возможно, и
простат тебя, но я - никогда!"
Кат тут же помчалась на такси через весь город к Йири. Консьерж дома,
одноногий ветеран войны, сразу же узнал ее, как только она ворвалась в
вестибюль.
- Вы опоздали, госпожа Де Вари.
- Опоздала? Куда?
- Полиция побывала здесь час назад. Они арестовали господина Жилку и