"Лаура Кинсейл. Летящая на пламя " - читать интересную книгу автора

прошедшей недели легендарный капитан Шеридан Дрейк имел сомнительную честь
обедать здесь, на флагмане, в компании британских, французских и русских
морских офицеров, разглагольствующих с возмущением о том, как коварные турки
порабощают бедных греков. Шеридан при этом молчал, глядя с мрачным видом в
свой бокал с вином. Сам он считал, что не следует совать нос в те войны,
которые ведут между собой чужие народы - это их личное дело! Подобные
застолья в глазах Шеридана. оправдывало только то, что офицеры каждые пять
минут подымали бокалы и провозглашали тосты за его здоровье, - этот обычай
нравился капитану Дрейку, а время, проведенное за бокалом доброго вина,
казалось ему самым безобидным занятием из всех существующих на свете.
Окружающие по-своему истолковывали угрюмое молчание Шеридана. Они
считали старину Шерри доблестным воином, готовым, не щадя своей жизни,
сражаться за Короля, Родину, Долг, Честь и другие столь же возвышенные
понятия - что было неправдой. Капитан Дрейк славился своей отвагой,
граничащей с безрассудством, когда дело доходило до жаркого боя. Но сам себя
он считал чертовски трусливым малым, хотя, признайся он кому-нибудь в своем
малодушии, ему вряд ли поверили бы.
И вот старина Дрейк вынужден был подать в отставку. Ему предстояло
прежде всего поклониться еще свежей могиле своего дорогого отца, которого он
якобы всегда горячо любил, а затем посвятить себя заботам о сестре-калеке.
Так, во всяком случае, он сказал своим сослуживцам. Что могло быть печальнее
подобного конца, завершившего столь блестяще начавшуюся карьеру военного
моряка?! Все офицеры могли воочию видеть, как терзается их бедный Шерри, как
мучает его сама мысль о том, что он вынужден навсегда сойти на берег,
передав свой корабль в чужие руки. Его, по всей видимости, нисколько не
утешала мысль о том, что отец оставил ему в наследство огромное состояние.
Моряков не смущало то, что сам "бедный" Шерри не произнес ни слова
сожаления по поводу своей отставки. Они не догадывались о том, что капитан
испытывал досаду, находясь здесь, на военном корабле, вместе с дюжиной
престарелых адмиралов, настроенных довольно воинственно. Шеридан не стал
также разочаровывать своих друзей рассказом о том, что его сестра - мнимая
калека - на самом деле было прекрасной куртизанкой с черными очами,
искушенной в искусстве любви, а сам он всю жизнь ненавидел своего почившего
отца лютой ненавистью, впрочем, отец платил ему той же монетой. Что же
касается огромного состояния, то оно, скорее всего, было завещано публичному
дому в Спайтелфилде. Шеридан Дрейк умел держать язык за зубами и поэтому
только мрачно улыбался в ответ на дружеские речи и ободряющие взгляды. Он
никогда не лгал без крайней надобности.
Однако сейчас не время было копаться в воспоминаниях и долго
размышлять - на верхней палубе становилось слишком жарко даже для
легендарных героев. Казалось, вице-адмирал Кодрингтон не желает замечать
этого - и неудивительно, старый дурень перенесся в своем воображении на
двадцать два года назад и представлял себе сейчас, что вновь командует
военным судном в победоносной битве при Трафадгаре. Он, похоже, даже не
заметил, что вражеские снаряды нанесли значительный ущерб его судну. У
Шеридана перехватило дыхание от страха, когда он услышал характерный свист
летящего снаряда. Он закрыл глаза и застонал.
Палуба задрожала от очередного залпа орудия, этот грохот был заглушен
плеском воды, в которую - слава Богу! - упал вражеский снаряд, так и не
долетев до флагмана. Поднявшийся мощный фонтан брызг окатил Шеридана с