"Лаура Кинсейл. Летняя луна " - читать интересную книгу автора

Коллетт растворился, а через секунду в комнату влетела высокая красивая
женщина с сияющими, как алмазы, глазами.
- Мне нужны мои дети, - возвестила леди Жаклин своим великолепным
голосом, в котором все еще слышались французские гласные ее детства. Она
остановилась у письменного стола и приняла театральную позу, в которой любая
другая женщина смотрелась бы нелепо. Но только не Жаклин. Она величественно
смотрела на него, как Диана-охотница.
- По-моему, твои дочери в это время должны быть в детской, -
приподнялся Рансом, отдав долг вежливости. - Вудроу, возможно, находится там
же, сегодня после обеда у него нет уроков.
- Ты знаешь, что я имею в виду. Я хочу, чтобы они были со мной.
- Конечно. Ты можешь провести с ними столько времени, сколько захочешь.
Она вскинула голову. В каштановых волосах блеснул аметист, так
подходящий по цвету к ее глазам.
- Ваша светлость, ты холоден, как рыба. Ты украл у меня детей, так же
как отобрал все мои права.
- Я не препятствую твоему общению с детьми и неоднократно говорил тебе:
ты можешь жить здесь, вместе с ними.
- Жить здесь? - Она не изменила позы, но все же казалось, что ее
изящная фигура надломилась. - Это невозможно.
- В этом нет ничего невозможного. Если не хочешь встречаться с Шелби,
можешь его избегать.
Услышав это имя, которое до сих пор не произносилось, но витало в
воздухе, как только она вошла, Жаклин вздрогнула и тяжело вздохнула. Рансом
нарочито небрежно пожал плечами.
- Боже мой, здесь достаточно места. Вы можете хоть месяц тут жить и
даже ни разу не столкнуться. Сюда он обычно приезжает только в конце
квартала, - губы его на мгновение скривились от досады, - когда у него
заканчиваются деньги.
- Мне нужны мои дети. Я заберу их отсюда куда-нибудь в другое место,
где их бедные сердца наконец-то увидят свет.
- Нет, - спокойно сказал он, - ты никуда их не заберешь.
- Я должна. - Она трагически приложила руку к груди. - Это мой долг как
матери.
- А то, что ты бросила их семь лет назад в театре во Флоренции, это
тоже был долг матери?
Она взмахнула бледной рукой, как бы в знак протеста:
- Этого больше не повторится. Я клянусь.
Он покачал головой, невольно улыбаясь ее театральным жестам:
- Жаклин, ты же знаешь, я не могу тебе доверять.
- Но я же клянусь! - воскликнула она своим божественным грассирующим
голосом. - Как ты можешь сомневаться, что я выпущу их из виду? Ради них,
ради моих малышей, я готова пройти через ад!
- Прости меня, но я действительно сомневаюсь.
По ее щеке, сверкнув, прокатилась одна идеальная слеза.
- Ох, я знала, что ты холоден. Но ты оказался просто ледяным. В тебе
вообще нет жизни, нет любви. Ты хоть раз испытывал страсть, хотя бы однажды
за всю свою замороженную жизнь?
Он медленно, осторожно перевел дух, сдерживая нарастающий гнев:
- Может быть, я предпочитаю контролировать свои страсти.