"Сюльви Кекконен. Амалия " - читать интересную книгу автора

захлопнувшейся двери... А теперь, гордо подняв голову, смотрит Амалия
вперед, на уходящую вдаль дорогу. С трудом едет она по острому,
расползающемуся под колесами гравию. Автобус проносится мимо, и камень,
выскочивший из-под колеса, больно ударяет Амалию по ноге. В это же время
что-то громко хлопает, и Амалия вместе с велосипедом летит под откос, на
кочковатую, покрытую осокой болотистую луговину. Лопнула передняя шина.
- Ах ты сатана! - вырывается у Амалии ругательство, которое слышат
только болотные кочки.
Слова эти Амалия выкрикнула совсем неожиданно для себя, но они принесли
ей облегчение. Она выросла в доме, где никто не смел ругаться. Мать жила в
вечном страхе перед богом, постоянно думала о загробной жизни и старалась
отогнать от себя нечистую силу при помощи духовных песнопений. Отец иначе
относился к религии, но и он никогда не позволял браниться. Никто из детей
не посмел бы выругаться при родителях. Но потом красивая сестра Ээва и оба
брата Амалии пошли в городскую школу, где многому научились. Когда они
приезжали домой на каникулы, мать встречала их как почетных гостей. С тех
пор она уже и не пыталась поправлять их речь, не навязывала им своей веры и
даже не обращала внимания на бранные слова. Но Амалии, своей тезке, она все
же запрещала поминать нечистого. Это она повторила даже на смертном одре. И
вот теперь Амалия вдруг выругалась, выругалась от всего сердца. Этим она
словно бросала вызов своей прежней жизни в отчем доме.
Амалия поднимается с трудом, опираясь руками о колени, и поправляет
сбившийся шерстяной платок. Один плечевой ремень рюкзака отстегнулся. Амалия
укрепляет рюкзак на раме велосипеда так, чтобы большая часть груза
приходилась на заднее колесо. Руль погнулся. Болит правый локоть. А жесткая
болотная трава оставила на руках кровоточащие царапины. "Могло быть и
хуже", - улыбается Амалия и втаскивает велосипед на дорожную насыпь.
Велосипед принадлежит Таави, и рюкзак тоже. Таави живет во всем, что
окружает Амалию. Он подарил ей и этот бледно-зеленый с красными цветочками,
теперь уже сильно поношенный платок. Это было в осенний субботний вечер,
вскоре после смерти дочки.
Много мрачных мыслей, завладевших ею после смерти девочки, развеял
Таави своим подарком. Никогда раньше не было у Амалии такой красивой вещи.
Мать всегда носила черное, одевала в черное или темно-серое и свою младшую
дочку, маленькую Амалию. Этим она точно хотела сказать, что Амалия
принадлежит ей. Амалии же так хотелось иметь яркое платье, как у цыганок. Но
таких нарядов не было даже у красивой Ээвы, которая отличалась нежным
румянцем и темными волосами. В четырнадцать лет Амалия вытянулась и
переросла сестру на целую голову. Раньше она стыдилась своей бледности, а
теперь стала страдать из-за чрезмерного роста. С тех пор она без возражений
ходила в темно-сером и темно-коричневом, надеясь, что эти унылые платья
скроют ее рост и резкие, размашистые движения.
Амалия толкает велосипед. Рюкзак висит, привязанный лямками к раме, -
рюкзак Таави. Для перевозки покупок он удобней, чем сумка Амалии, которую ей
прислала в подарок Ээва. Даже сапоги на ногах у Амалии - и те раньше
принадлежали Таави. Их в свое время заказал еще отец. В счет годовой платы в
имении Ээвала работникам полагались, кроме рукавиц и грубошерстного костюма,
также и сапоги. Сапоги были Таави тесноваты, но Амалии они пришлись как раз
впору. И очень кстати: теперь, в военное время, даже хозяйке имения нелегко
добыть себе такую добротную пару сапог. Наверное, эти сапоги Таави тоже