"Бернгард Келлерман. Братья Шелленберг" - читать интересную книгу автора

Ты знаешь, она певица. У нее очень приятный голос, и ты знаешь также, что
один "знаменитый преподаватель пения" предсказал ей, что она станет
примадонною миланской "Скалы". Желаю ей успеха. У каждого из нас, мужчин,
есть свое призвание, и мы с ним не очень-то носимся. Но когда у женщин есть
к чему-нибудь призвание, оно становится центром, вокруг которого вращается
хозяйство, дети, все. Разумеется, ей надо было выступать публично. Она дала
два концерта и, как-никак, имела некоторый успех. За концерты заплатить
пришлось мне. Я заплатил агентам, аккомпаниатору, за залу, за букеты,
словом - за все. Платье для концертов стоило половину моего месячного
оклада. И вдобавок эти волнения! За неделю до концерта она больна. За два
часа до концерта она совершенно охрипла. Агент вне себя. И, наконец, она
стоит, сияя, на эстраде. Пусть она прокладывает себе дорогу к "Скале", но
пусть делает это одна и не сводит меня с ума своим призванием! Позволь дать
тебе совет, Михаэль. Если тебе суждено когда-нибудь жениться, то не женись
на женщине с призванием, а особенно - на певице. Да и вообще не женись, если
это возможно, потому что ты женишься не только на женщине, но и на всей ее
родне, на ее привычках, недостатках, пороках, на всем.
"Лиза никогда не имела дурных намерений, я совсем не склонен ее
осуждать, но таково уж было ее воспитание и таковы были ее взгляды, что
мало-помалу она начала связывать меня по рукам и ногам. Не пугайся, Михаэль,
это не были цепи, звон которых можно услышать на большом расстоянии. Это
были тонкие веревочки. Я дернулся - и освободился. Существуют, видишь ли,
люди, не переносящие даже ниточки на мизинце, и я принадлежу к ним.
Понимаешь ты меня теперь, братец?
Михаэль долго молчал.
- Мне кажется, - заговорил он, наконец, - что какой-нибудь исход все же
можно было бы найти. Не забудь, у тебя ведь дети.
Венцель покачал головой.
- Я не сентиментален. Порою я скучаю по обоим малышам. Но это проходит.
Дети - это тоже путы, а я решил сбросить с себя все путы. Я уже вижу, что
мое объяснение тебя не удовлетворяет. Ты все еще не понял, что при таких
условиях невозможно идти к цели, требующей от человека напряжения всех сил.
Михаэль вопросительно взглянул на брата.
- Что это за цель, о которой ты все время говоришь?
- Ты и это узнаешь. Но закажем-ка еще одну бутылочку. Эй, кельнер!

17

Новая бутылка была поставлена на лед. Венцель откусил кончик сигары и
медленно раскурил ее. Потом положил свою руку на руку Михаэля.
- Чтобы ты все понял, Михаэль, я должен рассказать тебе про мою историю
с Раухэйзеном.
"Ты знаешь, как я попал к Раухэйзену. Я тебе, кажется, уже рассказывал
об этом. Единственный сын Раухэйзена, Отто... У него есть еще дочь Эстер,
ныне леди Уэсзерли, недавно вышедшая замуж за этого английского
судовладельца... Так вот, этот Отто Раухэйзен провел со мной больше года в
одном блиндаже на Западном фронте. Он пал и умер у меня на руках. Старик
Раухэйзен пожелал узнать подробности, и, так как он был одним из столпов
Германии, меня послали к нему с докладом. Этой сцены я тебе описывать не
буду, может быть, как-нибудь в другой раз. Мне неприятно об этом говорить,