"Джеймс Келман. Перевод показаний" - читать интересную книгу автора

иногда бывает жизнь, и ведь она для многих такая, всегда.
Мы шли вдоль променада, удаляясь от тех, других мест, я рассказывал о
времени в ресторане, о впечатлениях лакеев, о мальчике и старике,
прадедушке, о серебряных щетках, американских дядюшках, какое будущее, нет
никакого будущего, если в этих зонах, так, наверно, уже мертвы, но это
обычное дело, и я ей так и сказал. Она поколебалась немного, глядя на меня,
ладонь в моей ладони. Я заметил, что мы проходим мимо современного бара, и у
входа в него женщины что-то разбрызгивают, жидкость, густую жидкость,
прогорклую, вроде пахты, такой вот запах. Они разбрызгивали ее,
дезинфектант, методично, но мысли их были где-то еще, в утраченных мирах.


8. "слова, мысли"

Я рано встал, не спалось, пора уходить. Товарищ спала. Я увидел ее
шкатулку и заглянул туда. Я сам подарил ей эту шкатулку, нашел в одном
месте, теперь не помню, деревянная такая, изукрашенная. Товарищ держала в
ней вещи, безделушки и еще записную книжку. Это она так говорила - записная
книжка, но это была не записная книжка, а детский дневник. Я открыл этот
дневник, почитать, она говорила, там ее мысли. Читаю, и вижу, что мои мысли
в нем тоже записаны. Она говорила как-то, что станет записывать мои мысли,
ну вот, так и сделала. Я этого не хотел. Сразу ей и сказал. Она улыбнулась,
как будто я притворяюсь, а я не притворялся. Мне это дало странное чувство.
Ответила, Ты суеверный, вот уж не думала. Улыбнулась и тронула мне лицо, но
во мне что-то такое, и она отдернула руку. В чем дело?
Пишешь, так и пиши, что тут скажешь, помешать тебе я не могу.
Это чтобы сохранить для меня наши мысли.
На это у тебя есть ум, память.
Память я могу потерять. Что-то не так?
Да ничего, я не хочу, чтобы ты записывала наши мысли в книжку.
Ты суеверный.
Нет, просто не хочу, чтобы ты это делала, там же насчет будущего.
Суеверный.
Больше я ей ничего говорить не стал. Я звучал глупо, да, суеверно. А
теперь заглянул и увидел в ее дневнике слова, которые помнил, "Раз
существуют дети, а они существуют, что мы можем поделать, так уж и есть. В
Бога я не верю. Ничего больше нет. Одно продление". Это слова из моих
мыслей, ее слова.
Я слышал ее дыхание, она лежала на спине, рот слегка приоткрыт, и я, ну
правда, увидел, какой она будет, если старая, старухой, но мы ведь тогда
умрем, я-то конечно умру. И она, я так думаю. Сколько нам еще. Я перевернул
несколько страниц. И еще. Эти слова были пьяными мыслями, пьяными были. Да,
так, когда я это сказал, я был пьян. Наверное. Где мы тогда с ней были? Не
могу вспомнить, но только не в этом городе. "Будем ли мы жить и после этих
времен. Навсегда". Глупости говорил. А она их записывала.
Вот она записала это, как будто оно меня выражает, так глупо, глупо,
детская самонадеянность. "Бога нет, одно продление, мы будем жить вечно.
Может ли будущее настать для нас". Да. Я сказал ей так, да, но ответ на ее
вопрос - нет, будущее не настанет. Для нее меня. Может мы сможем остаться
вместе, как мужчина с женщиной, и после этих времен. Свет погас.