"Роберт Кемпбелл. Расчудесный Хуливуд ("Хуливуд" #3) " - читать интересную книгу автора - Четыре года назад я собралась, почистилась, протрезвела. И
отправилась за сыном. - Сколько же ему было лет? Десять? Одиннадцать? Казалось, она не в силах ответить на этот вопрос. Она поднесла руку к горлу, словно слова застряли там, не пролезая ни туда, ни сюда. - Но с ним же ничего не случилось, верно? - Его там не оказалось, - выговорила наконец она. - Убежал? - Его продали. Старик его продал. - Что? Она заморгала, словно боясь, что он ударит ее за то, что она это допустила. - Мой свекор умер, но там нашлась старуха, ее звали Гранни Ауэрс, и она сказала мне, что за полгода до моего приезда свекор продал Джона. - Джона? Так ты его назвала? - Я же не собиралась называть его в честь отца. -Ее рот скривился, словно она надкусила нечто горькое. - Вот я и назвала его в честь моего отца, а мой отец потом от нас отвернулся. - Но кому продал его Янгер? И как это произошло? - Просто продал за наличные каким-то приезжим, а верней, проезжим. Вставь такой сюжет в книгу, вставь такой сюжет в кинокартину - и никто не поверит тебе, подумал Свистун. Он вспомнил слова, сказанные ему однажды Канааном: "Ребенка от шести до четырнадцати, мальчика или девочку, могут доставить прямо тебе к порогу, не задавая никаких вопросов, и делай с ним, что хочешь. И стоит это удовольствие две с половиной штуки". - Из Центральной или Южной Америки. Из Мексики. Из Азии. Проезжая на восток Штатов. Украли или купили за наличные. Свистун взял еще один кусок ростбифа. Она бросилась ему в ноги, умоляя о пощаде. А если отдаешь себя на суд другому, едва ли ты собираешься через час после этого лечь с ним в постель. Она превратила его в конфидента, в плечо, на которое можно опереться, в доброго дядюшку. Превратила его в настоящего отца, взамен оказавшегося никуда не годным. Женщинам кажется, будто с возлюбленным нужно обращаться именно так: кормить его старыми историями, исповедоваться перед ним в былых грехах, проверяя глубину его понимания, нежность его души, силу его чувств. Свистун, однако же, относился к этому совершенно по-другому. Глава шестая Каждый день на протяжении пятнадцати с половиной лет он просыпался под оглушительный звонок, ранним утром пробуждавший его ото сна и лишавший тем самым единственного утешения. Каждую ночь он лежал на нижней койке двухъярусных нар, глазея на верхнюю, на которой спал какой-нибудь уголовник. В последнее время это был грязный итальяшка по имени Мачелли. И, глазея, он мысленно восстанавливал череду событий, заставивших его очутиться в таком дерьме. Ему говорили, что он убил и зверски искромсал трех женщин. Его осудили, его приговорили, его заперли в эту клетку. Вспоминая последний вечер, проведенный в трактире "У Бадди", он так и не мог вспомнить, что отправился |
|
|