"Роберт Кемпбелл. Расчудесный Хуливуд ("Хуливуд" #3) " - читать интересную книгу автора

Свистун знал, что сейчас это случится. Битье себя в грудь и полное
признание. Достаточно он наслушался такого, работая на телефоне доверия,
чтобы хватило на всю жизнь. Да и с тех пор подобные воспоминания продолжали
обрушиваться на него - признания и пьяниц, и наркоманов, и растлителей,
повествующих о своих жалких отвратительных грешках, которые, впрочем,
неизменно оставаясь отвратительными, иногда оказывались далеко не такими
жалкими и ничтожными. Ему под нож подставляли шею, под его пулю обнажали
грудь, готовые вытерпеть любое наказание, какое ему угодно будет назначить.
От него ожидали выполнения миссии палача.
И поскольку он не среагировал достаточно стремительно, она высвободила
руки, сложила их в молитвенном жесте, явно собравшись рассказать ему все.
Слезы ручьями побежали у нее по щекам, скопившись двумя лужицами в
углах рта. Она плакала беззвучно, демонстрируя Свистуну свое горе и свой
стыд, потому что ей было некуда от него спрятаться, - от него,
произведенного ею в исповедники, но не остающегося, как положено настоящему
исповеднику, в глубокой тени, но напротив, сидящего прямо перед нею и
являющегося к тому же человеком, которого она некогда знала и любила.
- Я буквально разваливалась по кускам. С ребенком на руках я приехала в
родной город, в Джонсон-сити, но, когда я прибыла туда, моя мать уже умерла,
а отец не принял меня. Он жил с женщиной и не хотел, чтобы мы путались под
ногами.
Выбора у Свистуна не было. Ему предстояло выслушать все, что она
расскажет. На лице у него застыла нейтральная маска.
- Мой родной отец не захотел принять меня с малышом, поэтому я совсем
сошла с ума и отправилась на холмы в Кентукки, откуда родом Дюйм Янгер. Я
оставила мальчика у его отца, который жил в какой-то развалюхе и гнал
самогонку... О чем я только думала? О чем я только думала? - Она посмотрела
на Свистуна, словно ожидая от него ответа на этот риторический вопрос. -
Дюйм рассказывал мне о том, как бил его отец, когда он был мальчиком,
особенно после того, как мать бросила их, а я все равно оставила у него
своего сына.
- И сколько ему тогда было?
- Четыре с половиной. До тех пор я его продержала при себе. Хоть что-то
сделала.
Неужели она рассчитывала на то, что Свистун поставит ей за это плюсик в
несуществующем блокноте?
- А как ты зарабатывала себе на жизнь?
- Иногда работала в кафе. Иногда в каком-нибудь магазине. - Она остро
посмотрела на него. -Брала деньги с мужчин.
Он не моргнул и глазом.
- Я стала просто чудовищем. Пила. Принимала наркотики. Опустилась на
самое дно.
Слезы у нее на щеках уже просохли. Руки теребили край скатерти.
- И вот наступил вечер, когда я...
Она сбилась на полуслове, не зная, рассказывать ли ему то, что он не
должен слышать.
- Случилось нечто, вернувшее меня к жизни. Ничего страшного или
непоправимого вроде того, что я вытворяла раньше, но так или иначе я
очнулась.
- Именно так оно всегда и бывает.