"Роберт Кемпбелл. Расчудесный Хуливуд ("Хуливуд" #3) " - читать интересную книгу автора

ему не хочется начать с той точки, на которой они остановились, но у него
хватало ума допускать и такую возможность.
Пока их столик сервировали, они практически не разговаривали друг с
другом, поглядывая по сторонам столь же праздничными взбудораженными
глазами, как и любая другая парочка из числа местных жителей или гостей
города.
- Я рассказала тебе о том, чем зарабатываю на жизнь, - сказал Фэй. - А
что ты?
- Я детектив.
- Служишь в полиции?
- Частный сыщик.
- Вот уж никогда не подумала бы!
- Да и я тоже.
- И как тебе, нравится?
- Не знаю, нравится ли. Просто мне кажется, что ничем другим я бы
заниматься не смог. Или не захотел. По крайней мере, сейчас. В этом городе.
А как ты? Тебе нравится собственная работа?
- Это воздаяние.
- В каком смысле?
- Я воздаю за все дурное, что сделала. Ладно. Мне моя работа нравится.
Это не то, о чем я мечтала, прибыв в этот город в балетных пачках, но мне
нравится.
- Твой ребенок живет с тобой?
Она отвернулась так резко, словно он хлестнул ее по лицу.
- Я что-нибудь не так сказал?
- Мое воздаяние отчасти связано и с тем, что я сделала со своим сыном.
Он не стал задавать лишних вопросов, понимая, что она сама сейчас все
расскажет. Он подцепил кусок ростбифа и отправил его в рот вместе с ломтем
йоркширского пудинга, а пока жевал, озирался по сторонам, давая ей
возможность собраться с мыслями и уточнить, что именно и в каком объеме она
собирается ему рассказать.
- Я боюсь, что, услышав то, что тебе придется услышать, ты
просто-напросто поднимешься с места и уйдешь отсюда.
Ее губы задрожали, а глаза застлала пелена слез.
Подавшись к ней, он взял ее руки в свои.
- Ты не обязана мне ничего рассказывать. Но мне хочется. И в то же
самое время не хочется.
Тогда, думаю, лучше попробовать. А если я действительно встану и уйду,
это будет означать, что от меня в любом случае мало проку.
Фэй уставилась на него долгим взглядом, затем шумно вздохнула и отвела
глаза.
- После того как Янгера уличили в этих убийствах, я отвернулась от
него. У меня не осталось для него даже жалости, не говоря уж о любви.
- Но у тебя же был ребенок, - сказал он, словно на это и впрямь можно
списать что угодно.
- Ни любви, ни жалости не осталось у меня и для собственного ребенка.
Это был мальчик, и я все время думала о том, что он может превратиться в
чудовище вроде собственного отца. Живя за счет женщин, соблазняя и грабя их,
выделывая штуки и похлестче. И даже делая то, что в конце концов сделал
Дюйм.