"Ансельм Кентерберийский. Труды " - читать интересную книгу автора

правильность мне представляется тем же самым, что справедливость (iustitia),
Учитель. Значит, у тебя есть уже определение справедливости, если
справедливость есть не что иное, как правильность. И поскольку мы говорим о
правильности, воспринимаемой только умом, то взаимно определяются по
отношению друг к другу истина, и правильность, и справедливость: так что кто
знает одну из них и не знает других, через известную (из них) может
достигнуть знания неизвестных; более того, что знающий одну не может не
знать других.
Ученик. Что же? Разве мы называем камень справедливым за то, что он
делает то, что должно, когда с высоты стремится вниз, - между тем как
человека, который делает должное, мы называем справедливым?
Учитель.
Обычно за такого рода справедливость мы ничто не называем справедливым.
Ученик. Почему же тогда человек является более справедливым, чем
камень, если каждый из них действует справедливо (iuste facit)?
Учитель. Ты сам разве не думаешь, что действие человека (facere
hominis) имеет некое отличие от действия камня?
Ученик. Знаю, что человек действует свободно (sponte), а камень по
природе (naturaliter) и несвободно.
Учитель. Потому камень не называется справедливым, что несправедлив
тот, кто делает должное, не желая того, что делает.
Ученик. Значит, мы станем называть справедливой лошадь, когда она хочет
пастись, потому что она охотно делает то, что должно?
Учитель. Я не сказал, что справедлив тот, кто делает с желанием
(volens) то, что должно; но сказал, что несправедлив тот, кто не делает с
охотой того, что должно.
Ученик. Скажи тогда, кто же справедлив?
Учитель. Я вижу, ты ищешь определения той справедливости, которая
заслуживала бы похвалы, тогда как противоположное ей, т. е.
несправедливость, заслуживало бы порицания.
Ученик. Этого ищу.
Учитель.
Конечно же, такой справедливости нет ни в какой природе, которая не
признает (agnoscit)правильности. Все же, что не хочет правильности, хотя бы
и сохраняло ее, не заслуживает похвалы за то, что сохраняет правильность;
хотеть же ее не может тот, кто не знает ее.
Ученик. Истинно так.
Учитель.
Итак, правильность, которая сохраняющему ее доставляет похвалу, есть
только в разумной природе, которая одна лишь воспринимает правильность, о
которой мы говорим.
Ученик. Так следует.
Учитель. Итак, поскольку всякая справедливость есть правильность, то ни
в чем, кроме разумных существ (nisi in rationalibus), ни в малейшей степени
нет такой справедливости, которая делает сохраняющего ее достойным похвалы.
Ученик. Иначе быть не может.
Учитель. Где же, по-твоему, эта справедливость в человеке - он, ведь,
разумное существо?
Ученик. Она только и может быть либо в воле (voluntate), либо в знании
(scientia), либо в действии (opere).