"Александр Керенский. Гатчина " - читать интересную книгу автора

Виктора де-Плансона. Это предательство "Викжеля" делало наше положение прямо
трагическим, ибо ж.-дор. забастовка, ничем не отражаясь на состоянии
вооруженных сил большевиков (уже сосредоточившихся в СПб. с резервом на
Балтику), отрезала бы нас от всех фронтов и от всех идущих подкреплений.
Как бы там не было, но времени больше терять было нельзя. Надо было
спешно организовать охрану Гатчины на случай возможного теперь внезапного
удара со стороны Красного Села и Ораниенбаума. Сделать это, однако, было
почти невозможно, несмотря на сосредоточение в городе огромного количества
офицеров: все они предпочитали проводить время во Дворце, в помещениях
Штаба, обсуждая положение, споря а главное все и всех критикуя. Местный
комендант совсем растерялся и каждый кругом делал что и как хотел. Когда
ген. Краснов пришел ко мне, я в разговоре сообщил ему об ультиматуме
"Викжеля"; предупредил, что эта история еще будет иметь продолжение и
спросил его мнение. По словам генерала выходило, что при настоящих условиях
для выигрыша времени лучше, пожалуй, начать переговоры о перемирии; это
несколько успокоит казаков, все с большей настороженностью посматривающих на
свое начальство и даст возможность дождаться подкреплений.
Эти подкрепления, эта пехота сделались для казаков просто какой-то
"притчей во языцех". Напрасно им показывали груды телеграмм о продвижении
эшелонов, напрасно доказывали, что это продвижение действительно происходит
и что ждать остается уже недолго. Напрасно. Казаки все внимательнее
прислушивались к речам агитаторов, все меньше доверяли нашим словам и
бумагам, все более и более проявляли ожесточения и недоверия к офицерству.
В этот же вечер 30-го октября, воспользовавшись новым приездом ко мне
моих друзей из СПб., я, на "всякий случай" передал им письмо на имя
Авксентьева, которым я вручал Председателю Совета Республики права и
обязанности Министра-Председателя и предлагал немедленно пополнить состав
Вр. Правительства.
Я считал необходимым написать это письмо, чтобы сохранить формально
бесспорной преемственность Верховной Власти, полученной Вр. Правительством
из рук последнего законного представителя павшей династии. Не успел я
покончить с этим делом, как пришли сообщить, что собрание офицеров,
находящихся в Гатчине, желает настоятельно, чтобы бывший управляющий военным
министерством Савинков был назначен начальником обороны города; что они ему
доверяют и сейчас же приступят к организации защиты. Савинков был мной
назначен, что вызвало, конечно, "взрыв негодования" против меня слева и было
в эту же ночь использовано большевиками, как новое доказательство моей
"контрреволюционности".
Только поздней ночью я, наконец, остался один в компании с моими двумя
юными ад'ютантами, верными мне до конца. Теперь можно было подумать о своей
собственной судьбе, которая не представлялась нам особенно загадочной. Один
из моих ад'ютантов недавно стал отцом семейства. После больших трудов, мне
удалось убедить его покинуть меня при первом удобном случае, который скоро и
представился. Зато другой - девятнадцатилетний юнец, не расстававшийся со
мной с первого дня Революции, не поддался никаким увещаниям; с ним мы
заключили братский союз идти вместе навстречу всем случайностям. В это время
мы уже чувствовали, что идем быстро к неизбежному...
Утром, 31-го октября я созвал военный совет. Присутствовали: ген.
Краснов, его нач. Штаба полк. Попов, Помощник командующего войсками СПб.
Воен. Округа кап. Кузьмин, Начальник обороны Гатчины Савинков, Комиссар