"Александр Керенский. Моя жизнь в подполье " - читать интересную книгу автора

лозунг "Вся власть Учред. Собранию" теперь имел только смысл, как
объединяющий призыв для всех, кто готов был продолжать борьбу с
узурпаторами.
По некоторым причинам, которых я в то время не знал, Союз Защиты
Учредительного Собрания не мог вести действенной борьбы. Но даже если это и
так, говорил я сам себе, если Учредительному Собранию суждено погибнуть,
пусть оно выполнит свой долг по отношению к народу и стране, погибнув с
достоинством и так, чтобы сохранить живым дух свободы.
План был таков. Я должен был попасть на московский ночной поезд,
который останавливался в Бологом в 11 час. ночи. Поезда тогда были
переполнены, и в большинстве шли без света, особенно вагоны третьего класса.
Мне был дан номер вагона, в котором ехали мои сторонники, и я должен был
сесть где-нибудь в углу, чтобы быть насколько возможно незаметным. Мы
приехали на станцию вовремя и в ожидании поезда, который опоздал, ходили
взад и вперед по платформе. У меня все еще была охрана из людей, вооруженных
ручными гранатами, но мы уже настолько привыкли к этому странному образу
жизни, что почти не принимали никаких предосторожностей и громко говорили
между собой. Но вот внезапно один из моей охраны подошел и сказал: "Будьте
осторожны, некоторые из железнодорожников с другой стороны наблюдают за
вами. Смотрите, они идут к нам". Мы смолкли. Группа железнодорожных рабочих
перешла с московской платформы на нашу сторону и шла прямо к нам. Мы были
уверены, что все пропало. Но они, почтительно поклонившись, сказали:
"Александр Федорович, мы узнали вас по вашему голосу. Не беспокойтесь, мы
вас не выдадим". Таким образом, моя охрана стала двойной. После этого случая
все шло гладко. Поезд пришел, и нас втолкнули в предназначенный для нас
вагон, где было очень темно. Так, без инцидентов мы приехали в Петроград,
где извозчик развез нас по заранее приготовленным адресам Учред. Собрание
должно было открыться 5 января 1918 г., и казалось, что мой план выполнялся
очень хорошо В течение ближайших 3 дней я предполагал побывать в Таврическом
дворце, где должно было собраться Учред Собрание.
2 января Зензинов, член фракции социалистов-революционеров в Учред.
Собрании, пришел со мной повидаться. Но наш, сперва очень дружеский,
разговор превратился в бурный спор. Я сказал ему, что считаю своим долгом
присутствовать на открытии Учред. Собрания. У меня не было входного билета в
Таврический дворец, но я надеялся, что с моей измененной внешностью я легко
могу пройти по билету какого - нибудь неизвестного провинциального депутата
Мне нужна была только помощь получить такой билет, и я думал, что мои друзья
в Учред. Собрании об этом позаботятся Но они наотрез отказались от этого.
Зензинов сказал, что для меня слишком опасно появляться на открытии сессии и
что я не имею права подвергать себя подобному риску Он указал, что я ведь -
главный враг большевиков. Я возражал, что своей жизнью я вправе
распоряжаться сам и он не отговорит меня от появления в Учред. Собрании, - я
убежден в правильности своего решения. Если бы я был заключен в
Петропавловскую крепость, мне было бы действительно физически невозможно
присутствовать на собрании, но поскольку я на свободе, я считаю своим долгом
прийти туда. Я напомнил Зензинову о статье, которая появилась в газете
социалистов-революционеров "Дело Народа" 22 ноября 1917 г. под заглавием
"Судьба Керенского". В ней говорилось, что бывший глава Российской
Республики и лидер революции вынужден был скрыться, что по приказу тех, кто
узурпировал государственную власть, самое имя его стало запретным, но что