"Этгар Керет. Дни, как сегодня" - читать интересную книгу автора

назад", - пробормотал он, засучивая рукава.

Бог-карлик

Сначала вечеринка не задалась, и бог-карлик начал показывать всякие
фокусы, чтобы гости не разошлись по домам и не оставили его совершенно
одного. Он взял три маленьких мячика и начал жонглировать ими, открыв
представление, и дальше - фокус за фокусом, один поразительнее другого.
Часть гостей, кто уже собрался было уходить, сняли пальто и расселись,
чтобы посмотреть на бога-карлика, который был в ударе. Теперь он жонглировал
не тремя, а уже четырьмя мячами. Подброшенные в воздух, они выписывали
геометрически правильную дугу, а он ловил их и за спиной, и между ногами.
Затем он добавил пятый мяч, и у публики перехватило дыхание. Но он и на этом
не остановился, а добавил еще мяч, и еще сто, и еще миллиард. А когда в
воздухе было уже три миллиарда мячей, он жонглировал с закрытыми глазами, и
ни один мяч не упал на землю. А когда было уже двадцать миллионов триллионов
мячей, он еще поставил себе на лоб стакан пива, полный до краев, и
балансировал, не пролив ни капли.
И все те снобы, которые до этого постоянно отпускали снисходительные
реплики типа "Подумаешь, большое дело, я тоже так могу" или "Я вот однажды в
"Вегасе" видел негра, так он бы этого за пояс заткнул...", должны были
признать, что это - нечто особенное.
В итоге все оказались в выигрыше: гости - потому что увидели
поразительное представление, мы - потому что так был создан мир, и
бог-карлик - потому что не должен был оставаться один.

"Гулливер" по-исландски

В первый день, когда я приехал сюда, меня охватил страх. Часы не
показали еще и четырех после полудня, а солнце уже давно село. Они тут
зажигают уличные фонари уже в 2.00 - 2.30, и в то короткое время, пока
солнце еще светит, цвета какие-то блеклые, как на старой картине.
Вот уже пять месяцев, как я путешествую здесь, один, с рюкзаком за
спиной, смотрю на снега, фиорды и лед. Мир здесь полностью окрашен в белый
цвет, а ночь - черная. Иногда я должен напоминать себе, что это всего лишь
путешествие. "Смотри, - говорю я, - лемминг!" и заставляю себя достать
камеру. Но сколько уже можно фотографировать? В душе я чувствую себя
изгнанником.
Я дышу паром на свои толстые перчатки, это по идее должно отогнать
холод. Но холод ждет своей минуты, и как только пар рассеивается, он снова
возвращается. Холод здесь - это не то, что холод у нас в Израиле. Это холод,
который даже не связан с температурой. Это хитрый холод, который проникает в
тебя и замораживает изнутри.
Я продолжаю идти по улице. Слева - маленький освещенный книжный
магазин. Уже полгода я не читал книг. Я вхожу в магазин, здесь мне тепло и
приятно.
- Простите, - спрашиваю я, - у вас есть книги на английском?
Продавец, кивает головой и продолжает читать газету с нелепыми буквами.
Я не спешу уходить. Прохожу между полками с книгами. Смотрю на обложки книг.
Вдыхаю запах свежей бумаги.