"Этгар Керет. Дни, как сегодня" - читать интересную книгу автора

ребенка на заднее сидение джипа.
- Нужно отвезти его в больницу, - сказал я.
- Оставь его здесь! - приказал Халиль.
- Ему нужна срочная медицинская помощь...
- Ты слышал, что я сказал, Рафик, оставь его здесь. Это приказ.
Я переложил мальчика на землю и аккуратно снял каску с его юной головы.
Я провел рукой по его пропитанным кровью волосам и пробормотал извинение на
своем ломаном иврите. Бессмысленно - он все равно был без сознания.
- Немедленно садись в джип! - приказал Халиль.
Действительно, какой смысл?..
Джип тронулся.
- Пусть израильтяне заботятся об израильтянах, - проговорил Халиль
примирительным тоном.
Я вытер лицо концом куфии.[19]
По дороге мы проехали мимо заброшенных ресторанов, закрытых баров,
пустынных садов. Я попытался представить себе, как выглядел этот город до
того, как мы пришли сюда: маленькие солдаты играют на улицах, миловидные
девушки-солдаты в блестящих касках спускаются по улице, звеня браслетами на
ногах...
- Они опять вывесили флаг, сволочи, - процедил Халиль.
"Флаг" - простыня блеклого бело-голубого цвета или безобидное покрывало
для постели - висел на электрических проводах. Мы остановили джип, и Халиль
заставил какого-то местного солдата-старика принести лестницу и взобраться
по ней, чтобы снять полотнище. Старик поднимался по лестнице, трясясь от
старости и от страха, а Халиль подгонял его криками на иврите. Несчастный
боялся, что упадет, да и я тоже. Что, у палестинского народа не хватает
врагов и он должен воевать с трясущимися стариками в цветных лохмотьях?
Старик ухватил флаг одной рукой и начал спускаться по лестнице. Руку с
флагом он отвел в сторону, будто держал в ней что-то мерзкое. Его нога
соскользнула с одной из ступенек, и старик упал на землю.
Самир подбежал, чтобы помочь ему подняться, но Халиль остановил его.
Старик с трудом поднялся на ноги и медленно заковылял от нас, хромая. Самир
вернулся к джипу. "Это не должно быть так, здесь что-то не так", - бормотал
он, усаживаясь на заднее сиденье. А я, вооруженный винтовкой с резиновыми
пулями, которые норовят отскочить в меня от каждой стены, увешанный газовыми
гранатами, которые ни у кого не вызывают слезы, помимо меня, молча опирался
на капот джипа. "Ваша мать трахается с сионистами", - раздался знакомый крик
по-арабски с одной из крыш. А я думал о холмах и овцах, о маленьких домиках
из глины, о крике муэдзина, созывающего на утреннюю молитву. Старик
продолжал хромать.

БАКУМ

Взвод стоял в три шеренги на песчаном плацу. Несмотря на все усилия
выглядеть подтянутыми и внушительными, новобранцы смотрелись чуть клоунски.
Только что закончилось их формальное превращение в солдат, но значительная
их часть получила обмундирование, которое не соответствовало им по размеру.
Другие не справились с элементарной задачей вдеть ремень в брюки или
зашнуровать армейские ботинки. При этом излишне серьезное выражение их лиц и
неестественно прямая стойка и создавали комедийность общей картины.