"Этгар Керет. Дни, как сегодня" - читать интересную книгу автора

пищеварению.
Мы помогли друг другу надеть пальто. Людвиг вышел в соседнюю комнату и
вернулся со старинным охотничьим ружьем.
- Я получил его в подарок от дедушки Гюнтера на семнадцатилетие, -
сказал Людвиг, и глаза его заблестели. - Может, сможем выменять на него вина
или несколько бутылок пива.
Мы вышли на улицу и словно очутились на другой планете. Улица была
слишком загажена, чтобы быть берлинской, а погода - слишком холодной, чтобы
быть апрельской. Людвиг зажал ружье подмышкой и натянул пару потрепанных
шерстяных перчаток. "Ходьба поможет нам согреться", - прошептал он с
надеждой, и мы двинулись вниз по бульвару. Людвиг с силой подышал на руки,
чтобы согреть замерзавшие пальцы, выглядывавшие из дырявых перчаток. Из
немногих оставшихся целыми уличных фонарей ни один не светил, но горели
многие разрушенные здания, и они-то давали достаточно света.
Возле одного из плакатов с изображением фюрера Людвиг остановился. "Мы
учились в одной школе в Линце, - сказал он с гордостью, указывая на
портрет, - он был двумя классами младше".
Людвиг любовно посмотрел на ружье, которое так и оставалось у него
подмышкой, и на его лице опять возникло ностальгическое выражение: "Это было
в конце того года в Линце, когда дедушка Гюнтер подарил мне ружье. Я тогда
встречался с Анной - она была первой девушкой, к которой я прикоснулся".
Людвиг взглянул на замерзшие кончики пальцев, торчавшие из дырок в
перчатках: "Адольф был влюблен в нее, обычно приносил ей цветы, сладости,
свои рисунки. Я тогда пожалел этого щуплого парня, он был такой низкий,
достигал Анне досюда, - показал Людвиг левой рукой до подбородка. - Кроме
того, он был младше нас, совсем ребенок. Тогда у него еще не было этих
смешных усиков, - снова показал Людвиг на плакат. - В его ухаживаниях за
Анной было нечто очень забавное, однако Анна всегда относилась к нему с
терпением и уважением. Однажды она пришла показать мне рисунок, на котором
он изобразил ее. Анна держала рисунок рядом со своим лицом, чтобы я мог
сравнить - между Анной и портретом почти не было сходства. Хотя и в жизни
она была красивой, но на рисунке она была просто совершенство, божество,
походила на валькирий, о которых нам рассказывали на уроках литературы. Анна
даже не дала мне притронуться к рисунку, сказала, что уходит от меня, что
любит Адольфа.
Людвиг тяжело вздохнул, и я машинально проследил взглядом, как тает
облачко пара.
- Ты парень что надо, - продолжал Людвиг вспоминать слова Анны, - с
головой, но у тебя нет фантазии. А вот Адольф, - ее глаза засияли, -
Адольф - художник...
- Каждый день после обеда я просиживал со своим ружьем на чердаке, -
продолжал Людвиг, - представлял, как убиваю его, ее и себя. - Он прицелился
в невидимую цель и изобразил звук выстрела: "Бумс!.." А она говорила, что у
меня нет фантазии, - Людвиг грустно улыбнулся мне.
Мы прошли еще несколько шагов, и вдруг Людвиг резко остановился:
"Художник, - сказал он с презрением, словно плюнул. - Я тебе расскажу
кое-что об искусстве", - добавил он сердито. "Брат моей матери, Зигфрид,
любил вырезать фигурки из сыра - идиот мог заниматься этим часы напролет.
Каждый раз, когда он приходил к нам обедать, он вырезал что-нибудь новое:
лошадь, голубя, сомбреро. Мама обычно выставляла эти художества на буфете