"Этгар Керет. Дни, как сегодня" - читать интересную книгу автора

Петербурге я должен буду встретиться с привидениями, и каких черных толстых
котов лучше не гладить в Москве. Я понял, что это страна чудес, где даже
простая лошадь может рассказать вам рассказ, разрывающий сердце. И, если
будучи там, я закрою на мгновение глаза, то, открыв их, увижу перед собой
выходящих из моря витязей во всей красе или встречу нос, разгуливающий по
улицам сам собой.
Повзрослев, я не стал капитаном и, понятное дело, не посетил и четверти
мест, о которых мечтал в детстве. И в России, стране чудесных историй, я
пока не сумел побывать. Поэтому, наверное, правильно, что в страну, которую
я узнал из книг и фантазий, я сначала попаду со своими рассказами и
фантазиями...
Этгар Керет июль 2000 г.

Из сборника "Трубы" (Тель-Авив, 1992 г.)

Сирена

В День Катастрофы[2] всех учеников собрали в спортзале. Там соорудили
что-то вроде импровизированной сцены, а за ней на стене развесили черные
плакаты с названиями концлагерей и рисунками заборов из колючей проволоки.
Когда мы входили в зал, Сиван попросила, чтобы я занял ей место, и я занял
два для нас. Сиван уселась рядом со мной; на скамье было немного тесно. Я
положил руки на колени, и тыльная сторона моей ладони коснулась ее джинсов.
Материал был тонкий и такой приятный - мне показалось, словно я прикоснулся
прямо к телу.
- А где Шарон? Я не видел его сегодня, - проговорил я чуть дрожашим
голосом.
- Шарон проходит испытания для призыва в морские коммандос, - ответила
Сиван гордо, - он уже прошел почти все этапы, и ему осталось только какое-то
собеседование. Ты знаешь, что на выпускном вечере ему должны вручить диплом
лучшего ученика школы? Директор уже объявил.
Я издали увидел, как по проходу к нам пробирается Гильад.
- Сиван, - сказал он, протиснувшись к нам, - что ты тут делаешь? Эти
скамейки такие неудобные. Пойдем, я занял тебе стул там сзади.
- Да, - Сиван улыбнулась мне извиняющейся улыбкой и встала, - тут
действительно тесно.
Она пошла и села сзади вместе с Гильадом. Гильад был лучшим другом
Шарона, они вместе играли в школьной сборной по баскетболу. Я смотрел на
сцену и взволнованно дышал, моя ладонь все еще была влажной.
Несколько девятиклассников поднялись на сцену, и церемония началась.
После того, как все ученики продекламировали свои отрывки, на сцену вышел
один довольно пожилой человек в бордовом свитере и рассказал об Освенциме.
Это был отец кого-то из учеников. Он говорил недолго, приблизительно
четверть часа. После этого мы разошлись по классам.
Когда мы вышли из школы, я увидел нашего служителя Шолема, который
сидел на ступеньках медпункта и плакал.
- Эй, Шолем, что случилось? - спросил я.
- Этот человек в зале, - проговорил Шолем, - я его знаю, я тоже был в
зондеркоманде.
- Ты был в коммандос? Когда? - Я не мог представить нашего маленького