"Филип Керр. Бледный преступник ("Берни Гюнтер" #2) " - читать интересную книгу автора

пусть уж он сам решает, что делать. Но до тех пор он ничего знать не
должен. - Она вопросительно посмотрела на меня. - Вы согласны?
- Ничего не могу возразить против ваших доводов, фрау Ланге.
По-видимому, вы все хорошо обдумали. Могу я видеть письма вашего сына?
Доставая папку, лежащую рядом с шезлонгом, она кивнула, но затем вдруг
засомневалась.
- А это необходимо? Читать эти письма, я имею в виду.
- Да, - сказал я твердо. - А записки от шантажиста вы сохранили?
- Все здесь. - Она протянула мне папку. - Письма и анонимные записки.
- Он не просил вернуть ему записки?
- Нет.
- Это хорошо. Значит, мы имеем дело с начинающим. Тот, кто уже когда-то
занимался таким делом, требовал бы, чтобы вы возвращали его записки при
каждой оплате. Чтобы у вас не оставалось никаких улик.
- Да, я понимаю.
Я посмотрел на то, что так оптимистично назвал уликами. Текст записок и
адрес на конвертах отпечатаны на машинке, бумага и конверты хорошего
качества, без каких-либо особых примет, письма опущены в разных районах
Западного Берлина: 3-35, 3-40, 3-50, причем все марки посвящены пятой
годовщине прихода нацистов к власти. Это уже кое-что. Годовщина отмечалась
30 января, значит, человек, шантажирующий фрау Ланге, по-видимому, не часто
покупает марки.
Письма Рейнхарда Ланге были написаны на плотной бумаге, которую имеют
глупость покупать только влюбленные - она стоит так дорого, что ее
волей-неволей приходится принимать всерьез. Почерк аккуратный и разборчивый,
даже старательный, чего бы я не сказал о содержании. Завсегдатай турецких
бань не нашел бы в них ничего предосудительного, но в нацистской Германии
любовных писем Рейнхарда Ланге было достаточно, чтобы их неосторожный автор
совершил прогулку в концлагерь с грудью, украшенной розовыми треугольниками.
- Доктор Ланц Киндерман, - прочитал я имя на конверте, источающем
аромат лимона. - Что вы о нем знаете?
- Когда-то Рейнхарда убедили лечиться от гомосексуализма. Сначала он
принимал различные эндокринные препараты, но они оказались неэффективными.
Психотерапия давала какую-то надежду на излечение. Мне кажется, несколько
высокопоставленных членов партии и мальчики из "Гитлерюгенда" прошли тот же
курс лечения. Киндерман - психотерапевт, и Рейнхард впервые познакомился с
ним, поступив в его клинику в надежде вылечиться. Вместо этого он вступил в
связь с Киндерман ом, который сам оказался гомосексуалистом.
- Простите мое невежество, но что такое психотерапия? Я думал, такие
вещи давно запрещены?
Фрау Ланге покачала головой.
- Я точно не знаю. Но думаю, что упор делается на лечение психических
заболеваний как составной части общего физического здоровья пациента. Не
спрашивайте меня, чем это отличается от метода Фрейда, кроме того, что тот
еврей, а Киндерман - немец. Клиника Киндермана исключительно для немцев. Для
богатых немцев, страдающих алкоголизмом и наркоманией, для тех, кого
привлекают наиболее эксцентричные способы лечения - хиропрактика и тому
подобное. Или для тех, кому нужен дорогой отдых. Среди пациентов
Киндермана - заместитель фюрера Рудольф Гесс.
- Вы когда-нибудь встречали доктора Киндермана?