"Катарина Кэрр. Дни знамений ("Дэверри: Западные земли" #2) " - читать интересную книгу автора

королевством, пока старшая дочь Глинна не выйдет замуж и не родит
наследника, но вряд ли он сумеет поддерживать порядок так долго...
- А сколько лет девочке? - поинтересовался Маддин.
- Тринадцать. Вполне достаточно, чтобы выйти замуж в этом году. Княжич,
понятное дело, должен будет жениться на ней, и чем скорей, тем лучше. Я не
сомневаюсь, что "е мать все поймет и возражать не станет, если только нам
удастся доставить Маррина туда. Мне сообщили, что горожане живут в страхе,
ожидая беспорядков.
- Тогда они его встретят криками радости и цветами, - сказал Карадок. -
Очень хорошо!
- Может, так и будет, но сперва мы должны доехать. Думаю, отправляться
нужно завтра поутру.
Поскольку Карадок хотел сохранить свой план в тайне, насколько
возможно, они с Маддином сообщили серебряным кинжалам, что им предстоит
осуществить отвлекающий рейд к границе Элдиса, когда юный князь со свитой
выедет в Кермор по велению Судьбы. План показался всем разумным и понятным,
и вопросов не задавали.
Прохладным утром, на заре, Маррин и Невин устроили великолепное
представление. Они выехали из ворот в сопровождении сотни отборных
королевских телохранителей и целого обоза с припасами и подарками для лордов
Кермора. Впереди ехал герольд со знаменем Пирдона. Сам князь с почетным
эскортом выехал проводить их до границы - во всяком случае, так объяснили
людям. Княгиня проливала слезы, не скрывая; пели серебряные трубы;
собравшееся население возглашало хвалу княжичу и его чудесной Судьбе. Только
Маддин и Карадок знали, что среди припасов отряда серебряных кинжалов
спрятана поношенная одежда и доспех для Маррина, и что сундуки с дарами на
самом деле пусты.
Когда попозже тем же утром серебряные кинжалы собрались во дворе,
проводить их пришли только их женщины. Целуя Клуэн на прощанье, Маддин
испытал угрызения совести: ведь она будет ждать его домой через
неделю-другую, но он-то знал, что лишь через многие месяцы они смогут
вызвать женщин к себе, если вообще останутся живы. Клуэн, видно, что-то
почуяла по его поведению, потому что целовала его беспрестанно и обнимала
крепко.
- Ну же, моя милая, что с тобой?
- Неспокойно мне, вот что. Мне всегда неспокойно, когда ты воевать
уходишь, неужто не понимаешь? - глаза ее наполнились слезами. - Ох, Маддо, а
сегодня мне совсем худо. Что-то случится, я это сердцем чую.
- Ладно, ладно, малышка. Чему быть, того не миновать. Если судьба
такая, что поделаешь?
Хотя она попыталась улыбнуться, губы у нее дрожали. Она последний раз
сжала его руку и убежала прочь. Хлопнула дверь казармы. Маддин знал, что она
будет горько плакать, и чувство вины вновь острым клинком пронзило его душу.
- Эгей, Маддин, поехали! - Эйтан подошел к барду, ведя его лошадь в
поводу. - Мы скоро вернемся. Эти собаки из Элдиса на войне и свиного
хвостика не стоят.
- Точно, - теперь пришла очередь Маддина улыбаться через силу. (Капитан
настоял на том, чтобы он скрывал правду, пока они не отъедут на несколько
миль от замка). - Где же малыш Браноик?
- Я здесь, сударь! - юноша подъехал и занял свое место в строю. Он