"Катарина Кэрр. Дни знамений ("Дэверри: Западные земли" #2) " - читать интересную книгу автора

широко улыбался, словно предвкушая развлечение. - Будем надеяться, что наши
враги хоть немного умеют драться, чтобы мы могли поразмяться, а? Боги видят,
я думал зимою, что свихнусь, сидя в четырех стенах, дни напролет валяясь да
играя в кости!
- Вы только послушайте! - Эйтан возвел глаза к небу. - Птенцу не
терпится! Да мы скоро вдоволь нахлебаемся крови!
Эти слова поразили Маддина: он воспринял их как дурное
предзнаменование, но виду не подал.
- Эйтан, сделай мне маленькое одолжение, пожалуйста! Поезжай рядом с
Бранно и присматривай за ним, хорошо?
Парень фыркнул, видимо, собираясь заявить, что не нуждается в
присмотре, но Эйтан опередил его, дружески ущипнув за руку:
- Присмотрю, пока драка не начнется. А тогда он сможет присмотреть за
мною!
Они рассмеялись; обоих предстоящий поход манил, как манит жеребят
зеленое пастбище после зимовки в конюшне. Глядя на них, стоящих рядом,
Маддин испытывал душевную боль, причину которой боялся облекать в слова;
один, с проседью в темных волосах - старший из его друзей, другой, -
молодой, белокурый, - появился в его жизни лишь этой зимой, но казалось,
будто они знакомы сто лет. Когда капитан зычно выкрикнул приказ выступать,
боль отступила, но Мамин не переставал думать о них, даже когда они,
повернув на юг, начали прокладывать ложный след. Опасно для военного
человека так глубоко привязываться к друзьям, особенно когда ступаешь на
опаснейший путь из всех, какие до сих пор им выпадали на долю.
- Что с тобой? - внезапно спросил его Карадок. - У тебя в кишках запор
или еще что?
- Слушай, попридержи язык!
- Ого! Мы сегодня, я вижу, рассобачились?
- Прости, Карро. Я и в лучшие времена не любил врать, а уж теперь и
подавно. Пока прощался с Клуэн... она ведь думает, и другие женщины тоже,
что мы вернемся на восьмой день... сердце переворачивалось...
- Придется им смириться, как и нам самим, когда узнают правду, и жить
дальше. Ты вот о чем поразмысли, Маддо: мы нынче выступили в поход,
предопределенный богами. Наши малые житейские горести - ничто перед этим.
Ничто. Ты меня понимаешь?
- Понимаю... - его потрясло, как спокойно Карадок произнес эти слова. -
Ну ладно. Судьба приходит к человеку, когда пожелает...
- Наша уже с нами.
Маддин повернулся в седле, чтобы поглядеть на капитана: снова, уже в
который раз, задумался он над тем, кем был Карадок прежде, пока из-за
какой-то провинности не оказался на большой дороге? Теперь, наконец, можно
будет разузнать все - если, конечно, все они доживут до момента, когда перед
ними раскроются ворота Дан Кермора.

Браноик недоумевал, почему отряд проехал так мало за день. Конечно,
весенние дни коротки, но вполне можно было сделать миль двенадцать до заката
солнца; вместо этого они остановились на ночлег на берегу Элавера, отъехав
всего каких-то пять миль от крепости.
Браноик стреножил и свою лошадь, и Эйтанову, пока тот перетаскивал их
вещи на стоянку и добывал в обозе провизию на двоих. Как ни наслаждался