"Майк Кэрри. Порочный круг ("Феликс Кастор" #2) " - читать интересную книгу автора

Я поспешил в закрытое отделение. "Еженедельный визит в больницу
Стенджера" - так я называю свои посещения, хотя паузы между ними порой
растягиваются на месяц, а то и больше. Чувство вины эластичным поводком
привязало меня к этому заведению, и игнорировать его натяжение иногда
становится невмоготу. Однако сегодняшний приезд в общую схему явно не
вписывался. В глубине коридора, судя по звукам, творилось что-то буйное,
яростное, неистовое. Участвовать желания не возникало, но, считая себя
ответственным за Рафи, я понимал, что обязан все уладить.
Палата Рафи расположена в новом крыле. Порой я с некоторой горечью
думаю, что ушедших на ее обустройство денег хватило бы на новое отделение,
потому что обшить пол, стены и потолок серебром стоило целого состояния. Из
общих палат слышались всхлипы, крики и ругань. Впрочем, в больнице Стенджера
любой громкий звук тотчас же подхватывает эхо. Свернув за угол, я увидел,
что метрах в трех от палаты Дитко собралась целая толпа, а дверь, похоже,
открыта. Первой я заметил Пен, наверное, потому, что искал ее среди
собравшихся. Она дралась с медсестрой и медбратом и ругалась, как извозчик.
Поразительно, но если смотреть на Пен вблизи, она кажется куда выше, чем на
самом деле: наверное, рыжие, как осенняя листва, волосы и яркие
зеленовато-карие глаза придают внушительности, хотя ростом моя подруга всего
под метр пятьдесят. Вообще-то медработники рук не распускали, а просто не
давали Пен войти: куда она, туда и они - получилась весьма эффектная живая
стена.
В остальном сцена напоминала потасовку в баре, проходящую по
неизвестным мне больничным правилам. Главный врач Стенджера, доктор Уэбб,
красный и вспотевший, пытался оттеснить Пен от двери, при этом опасаясь
совершать действия, подпадающие под категорию "физическое насилие". Стоило
ему приблизиться, Пен хлопала по рукам или отвешивала пощечину. Шаг вперед -
удар - шаг назад: Пен с доктором танцевали очень странный, нервный, но на
удивление ритмичный танец. Вокруг них собралось человек пять: медбратья и
медсестры переминались с ноги на ногу, не решаясь на чреватые судебным
разбирательством действия против человека, не являющегося пациентом, и
вполне способного подать иск. Два медбрата, катаясь по полу, отчаянно тузили
друг друга.
Несколько шагов - и я расслышал голоса, по крайней мере те, что
выделялись из всеобщего гомона.
- Вы убьете его! Вы же его убьете! - так пронзительно и настойчиво
может кричать только Пен.
- ...несу ответственность перед обществом и другими пациентами
больницы, поэтому не позволю запугивать себя подобным образом... - видимо,
доктор Уэбб начал свою тираду уже некоторое время назад и заканчивать пока
не собирался.
Но, увы, пришлось: из раскрытой двери палаты пушечным ядром вылетело
человеческое тело, тяжело шмякнулось о противоположную стену и упало на
застланный ковром пол. Упало лицом вверх, и я узнал Пола - медбрата, который
из персонала больницы нравился мне больше всех. Пол был без сознания, лицо
багровое; из безвольных рук выпал шприц для подкожных инъекций: иглу
обрубили, будто самурайским мечом, и из пластикового корпуса сочилась
прозрачная жидкость.
В устремленных на Пола взглядах читались тревога и благоговейный страх
в разных пропорциях, однако никто не шевельнулся, чтобы ему помочь.