"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

с ним вагоне...
Астемир навсегда запомнил добрые глаза, светлые волосы, ласковую улыбку
сестры милосердия. В Ростове она позаботилась, чтобы Астемира перевезли в
госпиталь. Впрочем, это было не так уж трудно. Разве он один не имел
документов? Разве это первый случай, когда с фронта доставляли солдата,
потерявшего не только свои документы, но, случалось, и память? Кто и зачем
захотел бы помешать благополучному возвращению солдата-кабардинца? Солдат
Дикой дивизии - вот и все. Окрепнет - сам позаботится вернуться в часть или
на родину.
Из рассказов земляков Астемир уже хорошо знал, что такое война, как
живется на фронте. А в госпитале, слава аллаху, несмотря на все, что увидел
вокруг себя Астемир - кровь, страдания, смерть, - жилось не так уж плохо по
сравнению с тем, что слышал Астемир о войне.
Не глушь, не тихий, безвестный аул - огромный, яркий и знаменитый город
шумел за окнами, а самый госпиталь занял помещение светлое и просторное:
раньше сюда ходили господские дети учиться. Тут была гимназия, медресе для
русских детей, медресе, в котором учатся истинным наукам, - вот что было
тут! В каждой из комнат можно было легко поместить целый кабардинский дом,
вместе с очагом и пристройками. Таким образом, как сразу заметил Астемир, в
одном этом доме, как соты в улье, разместилось бы все Шхальмивоко.
Еще больше удивительного ждало Астемира, когда он начал вставать и
выходить в коридор, похожий на улицу, со множеством дверей по обе стороны и
такими большими окнами, что поначалу Астемир не решался подойти к ним. Окна
были высоко над землею, и Астемир видел необозримое множество покрытых
снегом крыш и труб, из которых валил дым. Это, объяснили Астемиру, и был
город Ростов - большой город на берегу синего Дона. Нальчик не мог идти ни в
какое сравнение с этим городом.
Когда же Астемир решился и подошел к окну, у него захватило дух. Где-то
внизу, будто в ущелье, сновали беспрерывными роями, как муравьи, люди.
Астемир отшатнулся. Подошел опять. Нет, ему не почудилось: толпа текла и
текла среди высоких стен с бесчисленными, отблескивающими стеклом окнами, а
между ними туда и сюда ездили необыкновенные мажары, кибитки, арбы,
тарантасы и, наконец, вагоны, как на железной дороге, но без паровоза.
Астемир готов был простаивать у окон часами.
К нему относились хорошо. Приветливый и общительный человек, "черкес",
как его окрестили, никогда никому не отказывал ни в какой просьбе, не
уклонялся ни от какой работы, а сам искал ее, и вскоре к кличке "черкес"
прибавилось "черкес-истопник". А шутка ли - истопник в госпитале, ведь это
уже почти начальство...
Никогда не думал Астемир, что в одном месте, под одной крышей; может
быть столько боли и страдания, сколько увидел он здесь, в госпитале. А
главное, - и это больше всего занимало Астемира, не одну бессонную ночь он
раздумывал над этим, - главное: ради чего люди обречены на страдания и
лишения? Важные и умные люди в больших чинах и красивые, нарядные дамы
нередко приходили к раненым - приносили подарки, иных награждали крестами,
медалями. И все эти господа не ужасались, а умилялись при виде страдающих
людей и приходили сюда как бы для своего удовольствия. Астемир не находил
этому объяснения.
Не сразу судьба свела Астемира с таким человеком, которому он мог
решиться высказать все свои недоумения.