"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

Обязанности Астемира росли. Он часто дневалил на кухне, нередко
передавал больным гостинцы от их родных. А это было премилое дело! Отделение
госпиталя называлось мусульманским. Начальство их не притесняло, а
правоверные не забывали своих обычаев: к раненым нередко приезжали
родственники с хурджинами, от которых вкусно пахло кабардинскими кукурузными
лепешками, бараниной, вареной индейкой или курицей. Покуда Астемир нес такую
сумку, ему казалось, что он дышит воздухом родного аула. Как часто хотелось
ему рассказать о себе Думасаре, сесть за стол с милыми ему Эльдаром, дедом
Баляцо, кузнецом Ботом, приласкать детей... Рассказать старикам обо всем
новом, необычайном, странном, интересном и нередко пугающем, обо всем, что
изо дня в день узнавал он.

ИСТОПНИК

Человек, который больше других пришелся по сердцу Астемиру, был
вольнонаемный санитар, вернее - главный истопник. Звали его Степан Ильич, а
фамилия Коломейцев. Каков он был с виду? Да так себе, неказистый, рыжеватый
и, как многие люди со светлой кожей, слегка веснушчатый даже в зимнее время.
Узкие глаза его, однако, были не голубые, а темные и очень пристальные.
Внимательными они оставались и тогда, когда он смеялся, а на смех, на
веселье истопник не скупился. Любил и сам пошутить, любил подсесть к тем,
кто шутил, где было повеселее. Но что самое удивительное, - и это особенно
сближало его, русского человека, с кавказцами, - он понимал по-кабардински и
по-адыгейски; для всех у него находился салям - привет. Не то в шутку, не то
всерьез он говорил, что его держат при госпитале как раз за то, что он знает
кавказские наречия.
Астемир не скрывал своего расположения к этому человеку, и Степан Ильич
отвечал ему тем же. Когда Астемир настолько окреп, что смог поднимать
тяжести, он стал помогать Степану Ильичу в его работе - то подтащит дров, то
заменит его у печки, - они еще больше сблизились. Шутка ли - наколоть и
приготовить дров, угля и растопить не меньше двадцати печей!
Приятно было Астемиру помогать Степану Ильичу, подолгу беседовать с
ним.
Печка растоплена. Дрова, разгораясь, трещат, только подбрасывай
поленьев или подсыпай уголь! Пламя, колеблясь, озаряет лица Астемира и
Степана Ильича. Степану Ильичу тоже, видимо, приятна дружба, доверчивость
Астемира.
Неторопливо идет их беседа. Степан Ильич внимательно слушает рассказы
Астемира о Кабарде, о семье, о Баляцо, о Боте, о Гумаре, о знаменательной
встрече Астемира с полковником Клишбиевым, о Жираслане, о том, наконец, что
пришлось Астемиру пережить недавно у конеторговца Мурадова. Иногда Астемир,
по просьбе Степана Ильича, пробовал пересказывать по-русски сказания о
нартах... Он знал много песен от Думасары и сам умел складывать песни.
Астемир видел большую пользу для себя в этих беседах и потому еще, что
Степан Ильич учил его новым русским словам.
За время болезни Астемир густо оброс бородой, но не сбривал ее, а
Степан Ильич бороду брил, оставлял лишь короткие усы. Он шутил, что сбривает
бороду затем, чтобы не подпалить ее у печки, а Астемир, подхватывая шутку,
возражал, что напрасно Степан Ильич этого опасается: пламень его бороды
помогал бы разжигать дрова и экономились бы спички.