"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

успевал полакомиться всласть. Но и без того - и осенью, и летом, и весной -
нарт-дерево всегда оставалось главным местом мальчишеских игр.
Чаще всего здесь играли в "чигу". Никто из ребят не мог бы рассказать,
как сложилась эта игра. Оставалось лишь строить догадки. "Чигу"
по-кабардински значит кукушка, а кукушка, как известно, всегда выкрикивает
свое имя. Спесивый Давлет, да и члены его семьи, не менее спесивые, переняли
это свойство от чванных предков, которые всегда выставляли себя напоказ и
больше всего на свете любили говорить о самих себе - я да я... мы да мы...
Поэтому всех Давлетов окрестил "чигу". И эта кличка неизменно пускалась в
ход, когда хотели подразнить кого-нибудь из семьи Давлета. Горячий Давлет не
раз выхватывал в ответ на это кинжал, а то и просто кол из плетня, вилы или
тяпку. Все это, очевидно, и послужило поводом для ребятишек придумать такую
игру, которая выводила бы из терпения Давлета.
Не думая о грозных последствиях озорства, мальчишки резвились под
деревом, карабкались по сучьям, выполняя команды Тембота. И самый маленький
Лю старался поразить остальных своим бесстрашием. С невообразимой лихостью и
ловкостью, подобно обезьянке, он раскачивался на большой ветке. При этом все
ребята хором выкрикивали: "Чигу!.. Чигу!.."
В этом и заключалась новая увлекательная игра.
Книзу - ах, как захватывает дыхание! - и голосистое "чи" несется, по
округе, кверху - и мальчишеский хор подхватывает: "Гу!", "Чигу!.. Чи-гу!.."
Презабавно!
Казалось, все благоприятствует развлечению - и настроение, и ясный,
теплый день, и самое нарт-дерево. Но так только казалось.
- Давлет! - вдруг испуганно закричал один из мальчиков.
Переваливаясь на толстых ногах, Давлет бежал к дереву с длинным прутом
в руке.
Ребята посыпались с дерева, как груши. Но Лю, забравшийся выше других,
не успел спрыгнуть. Нужно отдать справедливость Темботу - он не оставил
брата в беде. Тембот полез к Лю, ловко цепляясь за ветки.
- Вот я сейчас доберусь до вас! - кричал снизу Давлет, размахивая
прутом. - Должно быть, и мать ваша, не только аллахом изгнанный отец,
проповедует свободу... Ну, сейчас и я покажу свободу... Это говорю я,
Давлет.
Сквозь молодую, яркую листву, шевелящуюся на легком ветерке, Лю видел
озабоченное лицо брата, подтягивающегося к нему с нижнего сука, а под
деревом разъяренного Давлета. Можно было не сомневаться - этот человек не
помилует дерзких хулителей давлетовской фамильной чести! Сказать правду,
сердечко в груди у Лю екнуло. Что делать?
Мгновенно померк ясный день. Как славно было только что - и вдруг все
изменилось!
Давлет хлестнул своим длинным прутом, под Темботом хрустнула ветка, на
помощь Давлету уже бежали два его сына.
- Я покажу вам свободу, Астемирово отродье! Ваша мать сегодня утрет
свои слезы! - кричал Давлет, кружась у ствола и выискивая, как бы повернее
достать прутом озорников.
Часто в жизни помощь приходит в последнюю минуту - и оттуда, откуда
меньше всего ее ожидаешь.
Послышался конский топот. Облако пыли неслось вдоль по улице, быстро
приближалось, и вот стали видны всадники, а впереди всех скакал Эльдар. У