"Алим Кешоков. Вершины не спят (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

голос народа. Народ предстал перед своей судьбой. Окончательно
устанавливался его путь, твердо и бесповоротно.
Это чувствовал Астемир. Его не смущало, что кровники Инал Маремканов и
Казгирей Матханов встретились за одним столом, не озадачило и то, что такие
люди, как Степан Ильич, в которых в это необыкновенное время простой народ
привык видеть самых нужных, самых верных друзей, хоть и были тут на почетном
месте, но все же не казались самыми главными.
Общий смысл происходящего в зале был гораздо значительнее, чем просто
признание Инала Маремканова народным вождем.
А он, Инал, между тем подошел к столу и остановился в полутени на
помосте, повернувшись лицом к ярко освещенному солнцем залу, сильный,
складный человек, одетый по-военному, по-кавалерийски - круглая кубанка,
мягкая кожанка, перетянутая на плечах портупеей, штаны галифе, заправленные
в хорошо начищенные сапоги со шпорами. Разгоревшиеся страсти смутили Инала.
Но радостно блестели его глаза, лицо светилось улыбкой.
За столом все поднялись.
Белая черкеска Казгирея Матханова выделялась на другом конце длинного
стола. Изящным жестом сняв пенсне и протирая его, высоко держа голову,
Матханов прислушивался, различая в общем шуме выкрики своих фанатично
настроенных приверженцев.
Председательствующий Степан Ильич Коломейцев старался установить
тишину. Он поднимал руку, звонил в колокольчик, призывал:
- Товарищи! Сядьте! Да садитесь же! Вот вы там, за казаками, садитесь,
будем начинать.
- Судите Матханова! - выкрикнул кто-то позади Астемира.
- Пускай говорит Инал! - кричал другой.
- Перестаньте шуметь. Вы никому не даете говорить, - взывал Степан
Ильич и, ничего не добившись, заторопил Маремканова: - Начинай!
- Карахалки! - начал Инал Маремканов, перекрывая шум и стараясь отвлечь
внимание людей от своей встречи с Казгиреем. - Карахалки! Землепашцы!
Братья! В деле о клишбиевском капкане мы разберемся, и повинные в жертвах
понесут кару.
- За это прежде всего в ответе князья - Дашуков, и Шарданов, и сам
Клишбиев, - внятно сказал Матханов.
- Пусть так! - согласился Инал. - Валлаги! Все и всех выведем на чистую
воду. Сейчас скажу другое... Землепашцы и скотоводы! О чем шумите? Когда
входит в дом новый человек, говорят: "Да войдет вместе с ним счастье!" В наш
дом, в страну нашу, в Кабарду, в Балкарию вошло новое слово, новая сила,
новая власть, вошли правда и счастье. Это слово - слово Ленина, эта правда -
правда Ленина, эта власть - власть народа, постигшего ленинскую правду. Будь
навеки с нами, Советская трудовая власть! - сурово и громогласно произнес
оратор. - Эта правда вечно будет жить на берегах рек, на склонах гор, в
долинах, где человек живет своим трудом, - будь то русский, кабардинец,
балкарец, осетин или абхазец. Извечная мечта тружеников, мечта Дамалея
Широкие Плечи и мудрого Казаноко, мечта тех, кто первыми подняли голоса на
Золке и за это погибли вдали от родины, в снегах Сибири, - эта мечта
сбылась...
В зале опять бушевала буря. Многие повскакивали с мест, а кое-кто даже
влез на стулья.
Астемир не успел опомниться, как вдруг Баляцо (и откуда у него оружие?